— Дед, он художник, и поэтому себе на уме. — Я покачал головой. — Мне иногда кажется, что Олегу нравится страдать. Что он черпает в этом вдохновение. Я постараюсь узнать, и, если твоя помощь потребуется, я скажу.
— Не забудь, — он направился к двери. Она распахнулась у него перед носом. — О, а вот и Олег. Мы как раз с Женей о тебе разговаривали.
— Надеюсь, что хвалили, — Мамбов был серьёзен, но позволил себе улыбнуться краешком губ.
— Не без этого. Но, в основном Женя говорил о том, что у тебя странные вкусы. Могу посоветовать бордель, специализирующийся на таких штучках, в которых ты вдохновение черпаешь. Чтобы ты не забивал голову этой шелухой ещё и в повседневной жизни. — Произнёс дед и покинул библиотеку, оставив нас смотреть ему вслед с приоткрытыми ртами.
— Во-первых, что Сергей Ильич имел в виду? И, во-вторых, откуда он знает о подобных заведениях, да ещё и в Москве? — наконец, протянул Мамбов.
— Понятия не имею, — я развёл руками. — А ты чего с чемоданом? Из дома выгнали?
— Почти, — Олег поморщился. — До лишения наследства дело не дошло, но наговорили мы друг другу много всего и от души.
— Скажи мне, только честно. Твой отец знает, что ты не просто в Академии изящных искусств учишься, а на спецкурсе у Медведева? — спросил я.
— Я ему говорил, что мне предложили спецкурс, и что я согласился. Вот только понял ли он, что это за спецкурс, не могу сказать. Потому что меня не слушали и не слышали, в общем, как обычно, — у него не лице сыграли желваки, и я понял, что больше ничего от него эту тему не услышу. — Предложение пожить здесь ещё в силе?
— Олег, ты у меня спрашиваешь? — я уставился на него. — Тебе не кажется, что об этом нужно у хозяина дома спросить?
— Я пытался, — Мамбов провёл рукой по лицу. — Михаил погружён в какие-то расчёты. На мой вопрос он просто отмахнулся и послал меня… к тебе.
— Дурдом, — резюмировал я, глядя на Мамбова. — Мы ещё дня не провели в столице, а уже впечатлений выше головы. И знаешь, что я тебе скажу? Я домой хочу! Отдохнуть на нашей спокойной изнанке.
— Да, это было бы неплохо, — протянул Мамбов.
Дверь в библиотеку снова открылась, и на пороге застыл дворецкий.
— Олег Владимирович, разрешите унести ваши вещи в комнату, — спокойно произнёс он. — Я так понимаю, вы приехали погостить без своего денщика?
— Да, так получилось, — ответил Мамбов явно смущаясь, отдавая чемодан.
— Ну вот и ответ на твой вопрос, — сказал я, глядя, как за дворецким закрывается дверь. — Похоже, Миша вынырнул из чертежей и отправил его следом за тобой.
— Да, похоже на то. А что здесь произошло за те несколько часов, пока меня не было? — он пристально посмотрел на меня.
— Ну, как тебе сказать, — протянул я. — Пока Игнат все необходимые бумажки собирает в имперской канцелярии, можно и поболтать. Ты садись, Олег, потому что за то время, пока тебя не было, много чего произошло.
Когда я закончил, Мамбов покачал головой.
— М-да, дела. Я могу помочь? Всё-таки половину жизни провёл здесь, в Москве. Кое-какие связи имеются.
— Пока нет, хотя… — я расчётливо посмотрел на него. — А ты можешь узнать по своим связям, имеет ли какое-то отношение к этому зарвавшемуся барону Дроздову Толя Дроздов и его отец?
— Могу, — через несколько секунд обдумывания вопроса ответил Олег. — Но на многое не рассчитывай, всё-таки Дроздовых очень много.
— Да мне как раз уточнить, имеется ли родство, чтобы в случае чего их рикошетом не задело.
— Я узнаю. Дня через три скажу. — Ответил Мамбов.
— Хорошо, а теперь пойдём поищем еду. Складывается у меня нехорошее впечатление, что здесь, как и в моём доме, пищу нужно добывать с боем.
Глава 19
Аркадий Куницын подошёл к забору, окружающему небольшой сад со стоящим в центре домом. Дом был большой. Три этажа, но только в паре окон на первом этаже горел свет. Куницын внимательно осмотрел ворота. По ним пробежала магические искры, показывая, что по периметру стоит магическая охрана. А вот простых охранников почему-то не наблюдалось.
Само то, что вокруг городского дома, да ещё и столичного, разбит, хоть маленький, но сад, указывало на баснословный достаток. Земля в столице стоила баснословных денег, и сад был непозволительной роскошью. Но бароны Дроздовы, получается, могли её себе позволить. Вот только тёмные окна в самом доме, как бы намекали на то, что или самого Макара нет дома, или он вынужден экономить даже на сравнительно недорогих макрах для осветительных приборов.
Аркадий снова посмотрел на ворота. А затем призвал дар, который получил от своего бога, позволяющий ему приобретать ловкость своего первопредка и его способность пролазить в любые, даже небольшие дыры. У такой защиты, что стояла на воротах, был один недостаток: она была ячеистого типа, и у самой земли ячейки становились настолько большими, что в них вполне пролезть взрослый человек. Конечно, Рысев вряд ли протиснулся бы, несмотря на свою кошачью изворотливость, слишком уж Женька стал высоким и в плечах раздался. А вот Аркадий был среднего роста и довольно худощавый на вид, так что вполне можно было попробовать.
Заклинание, позволяющее увидеть сеть защиты, сорвалось с губ автоматически. Иногда только оно позволяло оставаться в живых, просчитывая уязвимые места тварей. К счастью, твари были тупые и не понимали, что он делает, пока не становилось слишком поздно. Перед его глазами раскинулась сеть охранного заклинания. Ага, вот тут ячейка достаточно большая, чтобы просочиться, не задев контур. Правда, придётся лечь на землю, но это не проблема, сейчас зима, и снег легко можно отряхнуть с пальто.
Пробравшись в сад, Куницын отряхнул налипший снег с брюк и пальто, вытряс его из перчаток, повыше поднял воротник и направился к дому. Сейчас, когда он уже находился на территории, хозяину будет гораздо труднее его проигнорировать. Протянув руку к звонку, Аркадий хотел позвонить, но тут увидел, что дверь приоткрыта.
Откуда-то сбоку послышался шум. Отклонившись, Куницын успел заметить, как довольно крупный мужик заходит в гараж, перед которым вспыхнул свет. Это точно был не Дроздов. Всё, что Аркадий слышал о бароне, просто кричало о том, что тот никогда не надел на себя обычную доху. Это как… это как Рысева представить на балу без его пилки для ногтей. Невозможно.
Аркадий посчитал это добрым знаком. Чем меньше свидетелей будет у его разговора с Дроздовым, тем лучше. Да и вероятность того, что разговор вообще состоится, была гораздо выше.
Открыв дверь пошире, он прошёл внутрь, ориентируясь на свет. Коридор был тускло освещён, но хотя бы можно было идти и не спотыкаться. В конце коридора виднелась дверь, из-под которой выбивалась полоска света.
Дойдя до этой двери, Куницын услышал громкий голос и прислушался.
— Что значит, ничего нельзя сделать? — в мужском голосе прослеживались явно истерические нотки. — Мне уже звонили и угрожали. И обещали прийти завтра для описи имущества! — Он замолчал, выслушивая, что ему говорит собеседник по мобилету. — Паша, не упоминай при мне этого Рысева! С меня хватает того, что эта тварь отобрала у меня машину, потому что его фамильяр, видите ли, испытал огромный стресс! — почти завизжал барон. — Так подумай, что можно сделать!
За дверью воцарилась тишина, и Куницын пришёл к выводу, что разговор был окончен.
— Ну что же, войдём и посмотрим на гада, который организовал нападение на Лену. — Пробормотал Аркадий и, открыв дверь, быстро вошёл в комнату.
Это был кабинет. Очень хороший кабинет, без показной роскоши. Всё строго и функционально. Но всё же признаки достатка проскальзывали в таких вещах, как ценность породы дерева, из которого была сделана мебель. Приглушённый свет в светильниках, нераздражающих глаз. Тяжёлые портьеры на стенах. Аркадий был уверен, что в складках этих портьер прячется сейф, скорее всего, пустой, учитывая истерики молодого барона.
— Кто вы такой и как прошли? — Дроздов уставился на Куницына. В руках он всё ещё сжимал мобилет. Стоял барон за столом. Похоже, что, разговаривая, вскочил на ноги из кресла.