— Моё имя Аркадий Куницын. Барон Куницын, — добавил он, пристально рассматривая Дроздова. — Тот самый барон Куницын, которого вы решили лишить наследства.
— Как ты вошёл? — процедил Дроздов.
— О, мы уже на «ты»? — Куницын усмехнулся.
— Я спрашиваю, как ты вошёл? — голос Дроздова зазвенел.
— Дверь была открыта, — любезно проговорил Аркадий. — Именно так я и вошёл. Но я всё же хочу уточнить, когда это мы на «ты» перешли?
— Что тебе здесь нужно? Ты весьма успешно натравил на меня своего дружка Рысева, тебе мало? Зачем ты пришёл? — Дроздов медленно опустил мобилет на стол. Куницын проследил взглядом за его рукой.
— А тебе не пришло в голову, что, раз у меня есть такой дружок, как Рысев, а его рысь защищала в парке мою сестру, то, возможно, ты неправильно меня оценил? И на самом деле я способен был дать тебе отпор? — насмешливо спросил Куницын, продолжая смотреть на руку Дроздова, которую барон не спешил убирать со стола. — Тебе не приходило в голову, что я мог просто попросить Женю мне помочь, а не продавать ему право наследования? Просто у меня нет времени торчать здесь, если бы тяжба затянулась. Я, в отличие от тебя, прекрасно знаю, в чём заключается долг барона перед кланом.
— Ты пришёл рассказать мне об этом? — Дроздов скривился.
— Нет, я пришёл, чтобы предъявить претензии насчёт нападения на Елену. — Куницын поднял взгляд с руки Дроздова и посмотрел ему в глаза. — Я знаю, что нервы Фыры стоили тебе машины. Наверное, не закрывший дверь слуга, как раз готовит её к отправке, — Куницын ухмыльнулся, увидев, как лицо Дроздова искривила злобная гримаса. — Как думаешь, чего будет стоить тебе то, что пережила моя сестра? Лично мне хватило бы твоей жизни. — Глаза Аркадия сверкнули, и тут нервы у Дроздова не выдержали, и он схватил пистолет, лежащий под крышкой стола, как раз на тот случай, если к нему зайдут незваные гости.
Реакция у Куницына была развита на вполне приличном уровне. В одну секунду он перепрыгнул через стол, сделал шаг в сторону и оказался за спиной у Дроздова. Перехватил руку с пистолетом и практически обезоружил своего соперника, но тот начал отчаянно сопротивляться. Они боролись в течение пары секунд. Аркадий нашёл удобную для себя позицию и в следующее мгновение готов был уже отнять оружие, но тут прогремел выстрел.
Тело Дроздова практически сразу обмякло. Куницын отскочил в сторону, глядя со странным двойственным чувством: как барон падает в кресло, а его рука с пистолетом опускается вниз.
Чувство мрачного удовлетворения практически сразу сменилось паникой. Никто не поверит, что это была самозащита. Вызова на дуэль по всем правилам зафиксировано не было, и его могут схватить и повесить за обычное убийство. Возможно, суд примет во внимание смягчающие обстоятельства, и его отправят на каторгу, вместо смертной казни, вот только приятного в этом мало, как ни крути. Да и клан останется на произвол судьбы. Вместе с матерью и Леночкой.
На звук выстрела пока никто не прибежал. Или слуг на сегодня распустили, или они привыкли к подобным звукам, раздающимся из кабинета. Выяснять это Куницын не стал, а выскользнул из комнаты и быстро дошёл до выходной двери, всё так же приоткрытой. Тем же путём, как зашёл сюда, он проскочил охрану ворот, забежал за угол и только тогда достал мобилет.
— Женя, у меня, возможно, проблемы, — скороговоркой проговорил он, когда ему ответили.
— Какого рода проблемы? — через несколько секунд ответил Рысев.
— Я убил Дроздова, — выпалил Куницын.
— Ну и что? Ты в своём праве, а дуэли не запрещены, — в голосе Рысева прозвучало недоумение.
— Не было дуэли. Меня вообще никто не видел, но я не могу быть уверен в этом до конца. Мы боролись за пистолет, и… в общем, так получилось.
— Несчастный случай, понятно, — Рысев задумался. — Если тебя никто не видел, вали оттуда, да и всё, спишут на самоубийство. У Дроздова долгов, как у сучки блох. И не такие красивые стрелялись.
— А если меня всё-таки заметили? — Куницын набрал в горсть снега и протёр им лицо.
— Да похрену. Скажешь, что обознались. Я лично подтвержу, что мы с тобой в карты целый вечер резались, и ты меня ободрал как липку, — Рысев усмехнулся. — А вообще, это самоубийство… — Он внезапно замер и молчал почти минуту. — Так, я передумал. Стой там и никуда не уходи. Старайся не попадаться никому на глаза. Я сейчас приеду. Как удачно барон самоубийством занялся. И мы это используем на все сто процентов.
Женя отключился, а Куницын удивлённо посмотрел на погасший мобилет.
— Это что сейчас было? — он покачал головой. — Мне иногда кажется, что первопредок у Рысева вовсе не Рысь была, а носорог. Прёт, не разбирая дороги. А если кто не успел увернуться, то это не его проблемы. Ну, ладно, подождём, посмотрим, что он решил сделать.
Я снова расположился в библиотеке, когда туда зашёл Игнат.
— Как у нас дела? — спросил я, глядя, как мой помощник достаёт пачку бумаг.
— При прорывах было легче, — признался Игнат.
— Ты сам выбрал себе такую судьбу, я тебя не заставлял, — заметил я. — Так что не ной.
— Я не ною, я стенаю, — ответил Игнат. Вообще, у ПроРысевых особого поклонения ни к главе клана, ни к наследнику никогда не наблюдалось. Так что тот же Игнат вполне мог высказать мне всё, что думает обо мне и моих умственных способностях. Приказы не обсуждались, это факт, но каждый оставался всё равно при своём мнении. — А вы почему здесь расположились, Евгений Фёдорович? Граф Галкин выделил вам кабинет.
— Мне здесь удобней, — ответил я. — Это место отвечает всем моим внутренним потребностям. К тому же бал послезавтра, и во всём остальном доме творится что-то плохоконтролируемое. Даже Маша поддалась всеобщему безумию, и теперь я не могу зайти в нашу комнату, чтобы не споткнуться о какие-нибудь коробки, ленты или туфли. Да что говорить, если Елена Куницына уже забыла про нападение, и в перерывах между перевязками Саши Галкина, выбирает кружева, перчатки и потихоньку сводит брата с ума. Миша заперся в мастерской, и его теперь оттуда куском колбасы надо выманивать. А дамы почему-то решили, что я лучший специалист в их нарядах и аксессуарах.
— И почему они так решили, даже странно, — усмехнулся Игнат. Я же так зыркнул на него, что он тут же заткнулся и принялся деловито просматривать бумаги. Я же продолжил вещать.
— Эта библиотека расположена в стороне от основных помещений, и сюда мало кто забредает. Так что только здесь я могу заниматься делами, и просто отдохнуть от всей этой суеты.
— Да, это точно, — Игнат протянул мне очередную стопку бумаг. — На подпись, — коротко пояснил он.
Я принялся внимательно читать, что он мне сунул. Нет, я абсолютно доверяю Игнату, но всё-таки мне положено знать, что именно подписываю. Чтобы, если такой вопрос возникнет, не иметь бледный вид.
— Сразу после бала, буквально на следующий день, мы сможем пройти в депозитарий и посмотреть на дом. Блокировка со счетов снимется через день, — сообщил Игнат и протёр лицо. Ему приходилось пахать по двадцать часов в день. Сказывалось отсутствие практики. Но зато благодаря этому случайно свалившемуся на нас наследству Игнат начал превращаться в полноценного помощника графа.
— С чем связана задержка с открытием особняка и депозитных ячеек? — спросил я, откладывая последний подписанный документ в сторону.
— Налоговая попросила. Чтобы расчёт налогов начался с нового года. А остатки за этот включат в налог на наследство, который будет предоставлен завтра. — Пояснил Игнат.
— Мы не разоримся? — я внимательно посмотрел на него.
— Не должны. Тем более что счета в банке покроют издержки. Но надо будет всё-таки решить, что делать с домом. Содержать такую махину то ещё удовольствие, а Рысевы не живут в столице постоянно. — Добавил он.
— Это точно, — я потянулся. — Когда посмотрим, что это за дом, тогда и решим. Может, продадим его к чёртовой матери, а себе приобретём что-нибудь поскромнее.