Маша без разговоров открыла окно, впустив в мастерскую холодный зимний воздух. Доставшийся им дом был достаточно велик, чтобы оснастить мастерскую, и Женя, посоветовавшись с дедом, принял решение оставить его в активах Рысевых.
— Сусликов просит продать ему дом в форте, — сказала Маша, подходя к мужу. Точнее, она подошла к портрету Лены, теперь уже Галкиной, и внимательно рассматривала его. — Как думаешь, стоит продавать?
— Думаю, да, — Женя принялся чистить следующую кисть. — Генке дом важнее. Тем более что мы не будем проживать в форте вечно. Наведываться туда — это да. Ведь именно в форте родился наш бизнес. И для этого нам вполне нашего дома хватит.
— У нас ещё есть один дом в форте, — Маша улыбнулась.
— Да, я почти забыл о нём. Пока там Вика с Олегом поживут, а когда мы окончим курсы, подумаем, что с этим домом будем делать. — Женя протёр руки, снял фартук, бросил его на стол и притянул к себе Машу. — Не смотри на неё так. Я обещаю, что нарисую тебя, но не так. А в тот момент, когда на меня нахлынет вдохновение.
— Я не состарюсь за это время? — Маша слабо улыбнулась.
— Нет, не состаришься, — совершенно серьёзно ответил Женя. — Пошли отсюда. Пускай портрет высохнет, а комната проветрится.
Они не успели выйти, потому что в дверь мастерской постучались, и дверь распахнулась, а внутрь влетел Галкин.
— О, когда я смогу забрать портрет? — Галкин остановился возле мольберта, разглядывая изображённую на нём Лену.
— Как только краски высохнут, — терпеливо ответил Женя. — Сегодня вечером, но лучше завтра утром можете забирать.
— Леночка будет счастлива, — кивнул Галкин. — Это действительно самый лучший подарок молодожёнам. Но, думаю, что они его с собой не повезут. Зачем таскать с собой картину, правильно, незачем. Полагаю, портрет займёт своё место в семейной галерее.
— Миша, мне плевать, что вы будете делать с этой картиной. Я обещал в качестве свадебного подарка портрет невесты, я выполнил обещание. Всё на этом. Вы можете его сжечь, только избавь меня от подробностей. — Рысев подошёл к двери и открыл её. — Пошли уже отсюда, а то я, правда, скоро крышей поеду и начну несуществующих бабочек по комнатам отлавливать. И, Миша, не говори мне, что ты примчался сюда, чтобы лично проверить, готова картина, или ещё нет.
— Разумеется, нет, — Галкин галантно пропустил впереди себя Машу. — Я пришёл, чтобы украсть у тебя жену. Ненадолго. Ты даже соскучиться не успеешь.
Рысев захлопнул дверь в мастерскую и долго смотрел на Галкина, а потом медленно кивнул.
— Хорошо. Я, кажется, догадываюсь, для чего ты так нагло пытаешься у меня Машу увести. — После этого он повернулся к жене, которая в этот момент настороженно смотрела на него. — Поезжай с Мишей, уверяю, тебе понравится.
Маша не ответила, чувствуя, как начинает разгораться любопытство. Галкин приехал за ней на своей машине. Они ехали долго, на другой конец Москвы. Наконец, машина въехала на огороженную территорию какого-то небольшого завода.
— Где мы? — Маша повернулась к Галкину.
— Идём, — Михаил первым вышел из машины и протянул руку, помогая выйти Рысевой.
Они прошли через усиленный пост охраны, включающий в себя и магический элемент защиты, и через довольно шумный производственный цех, в котором всё звенело, визжало и громко бухало. Поднявшись по металлической лестнице на второй этаж, Галкин с Машей оказались в довольно уютном офисном коридоре. Дверь одного из кабинетов Михаил открыл и сделал приглашающий жест рукой. В кабинете было удивительно тихо. Скорее всего, здесь присутствовала шумоподавляющая защита, потому что в коридоре ещё слышались отголоски жуткого шума из цеха, здесь же царила тишина.
— Ты мне объяснишь, где мы, и что здесь делаем? — Маша сложила руки на груди.
— Мы на моём предприятии, — Галкин загремел ключами, открывая огромный сейф. — Мы довольно долго переписывались с Женей по поводу его заказа. К несчастью, к Новому году я не успел довести до совершенства Женин подарок, надеюсь, ты меня за это простишь. Сюда же мы приехали из-за того, что что-нибудь может не подойти, и мы прямо на месте всё исправим. — Проговорил он, вытаскивая из сейфа большой кофр, и поставил его на стол. — Открой.
Маша, слегка дрожащими руками открыла крышку и уставилась на великолепную винтовку, лежащую в красном бархате.
— Это мне? — она провела рукой по покрытому лаком дереву и серебряной чеканке, и, взвизгнув, как девчонка, принялась доставать ствол из кофра.
На свадьбу Лены Куницыной и Саши Галкина мы почти опоздали. И если на само торжество успевали, то вот с подарками пролетели. Времени, чтобы выбрать что-то достойное, уже не было, и я, скрипя зубами, под Машкин бубнёж отправился так с пустыми руками.