— Хм, — Пескарёв задумался, а потом медленно произнёс. — А вот возможность показать собственную дурость, рванув с дружками на охоту за тварями ни у кого подозрений не вызовет. Особенно когда дело тебя касается. Умно, — полковник снова задумался. — Но ты получишь устный выговор без занесения. Орать я буду так, что окна придётся менять. Когда планируете выступать?
— Сегодня ночью, — ответил Сусликов.
— Хорошо, — полковник кивнул. — Вот завтра прямо с утра я и начну орать про офицеров, которые могут позволить себе такую выходку в то время как им поручено ответственное задание.
— Как это повлияет на мою дальнейшую карьеру? — деловито спросил Сусликов.
— Никак, — махнул рукой Пескарёв. — Но ты напишешь рапорт с именем этой паскуды. Я его сразу не открою, дам вам фору. Ну, допустим, в три дня. Через три дня рапорт найдётся, порицание с тебя снимется, и я сам произведу арест. Потому что если я этого не сделаю, то уже меня неправильно поймут.
— Хорошо, я передам графу Рысеву, что у нас всего три дня. — Кивнул Сусликов. — Разрешите идти, господин полковник?
— Иди, капитан. Тебе ещё собраться нужно. Всё-таки не на пикник собрались. Да, — он остановил Сусликова, который уже шагнул к двери. — А как вы хотите закрыть портал? Какой-то артефакт?
— Вероника Шиповникова маг-универсал, специалист по порталам, — ответил Гена усмехаясь.
— Эта хорошенькая, фигуристая вдова? — Пескарёв только крякнул. — Полагаю, она не случайно в нашем форте оказалась.
— Нет, не случайно, — ухмыльнулся Сусликов.
— Мне будет чем удивить моих офицеров, которые на неё глаз положили. — Пескарёв хохотнул. — Ладно, иди собирайся. А я пока подумаю, как половчее всё провернуть, чтобы эта мразь не заволновалась.
— Мы точно ничего не забыли? — Вика заметно нервничала. Она стояла на табуретке и рылась в верхнем отделении высокого шкафа.
— Нет, и я и Маша всё проверили на три раза. — Терпеливо повторил Мамбов, стоя рядом с ней. — Вика, слезай оттуда. В этом шкафу только пустые чемоданы, там нет ничего, что может нам пригодиться. Если, конечно, ты не рассчитываешь на крупную добычу и для этого хочешь несколько больших пустых мешков с собой прихватить.
— Я вообще не понимаю, как всё будет происходить. Я редко выходила так далеко за пределы фортов. Олег, я даже уровень увеличивала в основном тяжёлым трудом и медитациями. — Вероника заломила руки. Та битва с тварью, когда Женя Рысев едва не погиб, в который раз встала у неё перед глазами. Нет, она определённо не готова снова пережить подобное. Тогда она, конечно, собрала всю свою волю в кулак, но сейчас имела право слегка нервничать.
— Я знаю, — Мамбову надоело ждать, когда Вика очухается, и он, подхватив её на руки, спустил с табуретки. — Надо как-нибудь попросить Женьку провести нас в его семейный изнаночный карман. Уверяю, после того как ты выпотрошишь пару десятков белок, к тебе придёт понимание, что ты очень сильно не любишь тварей, и прекрасно можешь на них охотиться.
— Что ты такое говоришь, — она обвила его за шею руками, прижавшись теснее. Иногда ей становилась стыдно перед покойным мужем, что она так быстро его забыла, вот только поделать Вика с собой ничего не могла. Олег ей ещё тогда, на её вечере понравился. Она гнала от себя эти мысли, повторяя про себя, что будет верна мужу, и осталась бы ему верна, тем более что Мамбов всё равно бы уехал. Вот только сейчас он был здесь, держал её, прижимая к сильному телу, и ей было всё равно, что положенный траур даже к своей середине не подошёл.
— Ты против? — Мамбов думал недолго. Развернувшись, он направился к спальне с прекрасной ношей на руках. — Не знаю, чем закончится наша поездка. Не хочу думать о плохом. — Прошептал он, опуская Вику на кровать. — Но тебе нужно успокоиться, и я не знаю способа действенней.
На часах было уже три ночи, а мы всё ещё не выехали. Ждали, как ни странно, Мамбова и Шиповникову. Все остальные заявились в мой дом уже в полночь, заставив попрощаться с коротким сном, на который я всё же рассчитывал. Все вещи были собраны, и мы сидели в гостиной, коротая время за разговорами.
Очень скоро мы задремали. Маша так и вовсе устроилась на диване, положив голову мне на колени. Часа через два я проснулся, словно меня кто-то в бок толкнул. Посмотрев на часы, я потянулся и погладил жену по щеке. Она улыбнулась и попыталась лечь поудобнее, но я не позволил, удерживая на месте. Тогда она распахнула глаза, глядя на меня затуманенным взглядом.
— Если бы ты знала, как мне сейчас охота всех послать и найти этому дивану достойное применение, — тихо проговорил, убирая в её лица упавшую прядку. — Вот только пора вставать.