— Что-то мне говорит, что не всё так просто, — задумчиво проговорил Медведев. — Да, спасибо за прекрасно сохранённого придурка универсальной направленности. Особая благодарность будет вынесена Марии Рысевой, которая убила его очень аккуратно, не повредив мозг. Так, что с ним прекрасно поработал некромант, и теперь мы знаем всю картину. Эта сука Барсуков нигде не солгал, надо же. И вот теперь вопрос: та тварь, что во сне соблазнила нашего грозного мага, и та тварь, которая, будучи уже мёртвой, отправила Рысева в глубокий нокаут — это не одна и та же тварь?
— Я-то откуда знаю, Дмитрий Фёдорович? — спросил Мамбов, глядя на Медведева удивлённо.
— Да, действительно, откуда ты знаешь, — Медведев с мрачным видом разглядывал стену. — Вот что, пока Рысев не пришёл в себя, начинай заниматься. Вместе с невестой. Ты ведь предложение сделал Шиповниковой? — Мамбов настороженно посмотрел на него. — Не бойся, я ничего не имею против служебных отношений. К тому же у женщин есть один маленький недостаток, который мы никак обойти не сумеем. Они — женщины.
— Очень тонкое наблюдение…
— Олег, ты в курсе, что быстрота подъёма по карьерной лестнице обратно пропорциональна наличию чувства юмора и способности этот юмор начальству демонстрировать? — ласково спросил Медведев.
— Эм, — Мамбов прикусил язык. — Я нем, как рыба.
— Очень хорошо, — Медведев поднялся из кресла и подошёл к окну. — Так вот, женщины — это всегда хорошо в положительно для команды, но однажды у них наступает период, когда всю себя нужно посвятить рождению ребёнка. Так что, нет, я не против служебных отношений. Это гарантия того, что разные секретные вещи не уйдут на сторону к любовникам, а затем и к мужьям. И я не верю, что вы долго будете работать четвёркой. — Он усмехнулся и посмотрел на Олега. — Вы наследники весьма уважаемых, сильных и крупных родов. И ваши женщины далеко не идиотки, и прекрасно понимают, что родить вам сыновей — это их священный долг.
— Дмитрий Фёдорович, зачем вы мне это говорите? — спросил Мамбов тихо.
— Чтобы ты не напрягался и не придумывал себе какие-нибудь страшилки. — Медведев отвернулся от него и посмотрел в окно. — Можешь идти, Олег. Своё расписание, Шиповниковой и Рысевых можешь забрать у секретаря ректора. Они у вас индивидуальные, но я предупредил, чтобы тебе всё отдали. — Мамбов встал, склонил голову в намёке на поклон и направился к двери. Он уже взялся за ручку, когда его остановил голос Медведева. — Да, Олег, я всё ещё жду рапорт. И надеюсь на то, что этот рапорт не будет настолько тошнотворным, как предыдущий. Вы же, в конце концов, с Женей творческие личности, способны написать нечто приличное.
— Я постараюсь, Дмитрий Фёдорович, — Мамбов прикусил язык, чтобы не ляпнуть что-нибудь не менее тошнотворное, как тот злосчастный отчёт.
— Постарайся, Олег, — Медведев на него не смотрел. — Надеюсь, ты будешь хорошо стараться.
Мамбов вышел из кабинета ректора, где традиционно состоялась его беседа с Медведевым. Оглядев пустую приёмную, он направился прямиком к секретарше.
— Дмитрий Фёдорович сказал, что я могу забрать расписание, — он улыбнулся самой своей обаятельной улыбкой.
— Распишитесь здесь и здесь, — она ткнула длинным красным ногтем в журнал, где нужно было расписаться. — Расписания на каждого члена вашей группы. Имена на конвертах. — Отчеканила секретарша и снова уткнулась в какие-то бумаги.
— М-да, — протянул Мамбов. — Я не Рысев, и на женщин такого эффекта не произвожу. Почему, кстати?
— Это вы меня спрашиваете? — женщина опустила очки на кончик носа и посмотрела на Олега поверх оправы.
— А вы можете ответить? — И Мамбов снова улыбнулся. — Например, я больше, чем уверен, что, будь на моём месте Женька, вы ему бы даже намекнули, что каждого из нас ждёт. И конечно же, отнеслись куда ласковее. Пилку же свою вы ему подарили. — Он выразительно посмотрел на её ногти, как бы намекая, что этот инструмент очень важен для неё. — И я был бы благодарен за ваш ответ.
— Так, он сам много раз на него отвечал, — секретарь ректора улыбнулась краешком губ. — Он очень близок со своей покровительницей. Это не могло не отразиться на молодом графе. В нём есть что-то кошачье, а женщины в восьмидесяти процентах случаев крайне неравнодушны к котам. Даже хищным и агрессивным.
— Таким, как рыси? — Мамбов ухмыльнулся.
— Да, таким, как рыси, в том числе. Эти кисточки на ушах способны свести с ума. — Она улыбнулась на этот раз более открыто. — К тому же такие коты будят в женщинах странное желание укротить их, вкупе с несбыточными надеждами, что вот именно ей они позволят почесать себя за ушком.