— Не знаю, — он потёр переносицу. — Я ведь тоже почти на восемьдесят процентов был уверен, что все эти убийства, на первый взгляд случайные и бессмысленные, связаны именно с падением цен и массовой продажей поместий. А сейчас я не знаю, что и думать.
— А, может быть, надо подумать о том, что тот, кто всё это затеял, имеет мозги? — мы все дружно посмотрели на Вику. — Почему вы изначально отказываете ему в уме? Может, он тоже всё просчитал и теперь пытается не вызывать подозрений? Дождётся, когда большинство будет пытаться в истерике отдать поместье за сущие копейки, и подставит мужественно плечо соседям, купив их.
— Хм, — я перевёл взгляд на Мамбова, который смотрел на Вику как-то по-другому. Если раньше в его взгляде мелькало бешеное желание, то сейчас прибавилось что-то ещё. — Красивые и умные женщины обычно беспощадны. Это я на себе проверил.
— Ты сейчас это к чему сказал? — Мамбов с трудом отвёл взгляд от Вики и посмотрел на меня.
— Да, так, мысли вслух. — Я встал из-за стола. — Ты себя хорошо чувствуешь? Тогда поехали, пока у подельников нашего негодяя отметины на рожах не сошли.
Медведев сверлил меня тяжёлым взглядом. Разумеется, про Мамбова и Шиповникову я не рассказывал. Их отношения — это только их дело. Но вот о наших предположениях поведал.
— Значит, вы решили, что лучший способ вывести этого негодяя на чистую воду, это нанести ему визит? — наконец, спросил Медведев. — И что, вы хотели в лоб спросить, а не организует ли хозяин нападения на людей, чтобы использовать это в своих не совсем хороших целях?
— Нет, конечно, — я смотрел на него прямо, не опуская глаз. — Нам нужно было всего лишь взглянуть на его исполнителей. Множественные укусы ос с рожи быстро не уберёшь. Это, если они вообще живы остались. Но это как раз не удивительно. Эти твари здоровые, хорошо подготовленные и просто чудовищно живучие.
— То есть, вы хотели увидеть следы укусов ос, и сразу же доложить мне о своих подозрениях и не пытаться разбираться самостоятельно? — уточнил Медведев.
— Ну, конечно, — я смотрел на него взглядом невинного ребёнка. — Разумеется, всё так и было. То, что произошло, — это чудовищное стечение обстоятельств.
— Олег, ты можешь что-то добавить? — Медведев настолько резко повернулся к Мамбову, что тот вздрогнул.
— Осы не кусаются, — выпалил Олег, не глядя на Дмитрия Фёдоровича.
— Да что ты говоришь, — Медведев даже руками всплеснул. — Вот ты прямо откровение до меня донёс. Женя, продолжай.
Так, раз уже не Рысев, с трудом сдерживаемым матом на конце, а Женя, значит, Медведев слегка остыл, и убивать нас вот прямо сейчас не будет. Вдохнув побольше воздуха, я продолжил рассказ.
Поехали мы на машине. Извращаться с лошадьми не стали. Хотя в поместье было сразу два прекрасных экипажа, но зачем возиться с ними, если на машине быстрее, а главное, теплее?
С нами поехали Игнат и Ванька. Во-первых, это был вопрос престижа: ну не могли два графа по гостям разъезжать, крутя баранку самостоятельно. Это у нас никого таким не удивишь, да в столице вполне приемлемо. А вот в таких уездных городках, как Дубна, подобным тонкостям придаётся очень большое значение. Я ещё помню, как на меня смотрели у Шалфеевых, когда я выскочил из-за руля и принялся вытаскивать Мамбова из машины. Во-вторых, взять с собой двоих егерей, было продиктовано соображениями безопасностями, всё-таки Олег пока был далёк от своей привычной формы.
К дому Сычёва подъехали примерно через час. Его поместье находилось в отдалении. Фактически оно было последним из тех, что входили в Дубнинское дворянское собрание.
Ворота открыл мордоворот с ружьём наперевес.
— Кто такие и что вам нужно? — спросил он у Игната, приоткрывшего окно.
— Граф Рысев и граф Мамбов к генералу Сычёву, — ответил Игнат.
— Подождите здесь, я уточню у его благородия, примет он гостей или нет, — и мордоворот скрылся за воротами.
— Не похоже, чтобы генерал был настроен на знакомства, — протянул Олег.
— Да, я заметил. И людей подобрал себе под стать, — добавил я, глядя на закрытые ворота. — Если они не ПроСычёвы, конечно. Тогда подобная «дружелюбность» вполне понятна.
— Ну что я могу сказать, морда у него чистая, — сказал Мамбов задумчиво. — Хотя у генерала вряд ли всего двое слуг.
— Это точно, — ответил я, и в этот момент ворота начали открываться.
К машине подошёл мордоворот и снова обратился к Игнату.
— Проезжайте. Его благородие с радостью примет их сиятельств. Вы как раз к обеду подоспели. — И он кивнул на подъездную дорожку, хорошо расчищенную до самого крыльца.
— Если генерал так же рад, как его слуга, то, боюсь, нас будет ждать не слишком весёлый обед, — иронично заметил Олег.
— Ага, — я демонстративно посмотрел на часы. — Какой обед, ещё даже часа дня нет?
— Скорее всего, длительный и обильный, — хмыкнул Олег, выскакивая из машины первым.
В холле уже ждал дворецкий, забравший у нас одежду и проводивший прямиком к столовой. По дороге мы увидели ещё парочку мордоворотов, но и на них следов атаки ос не было видно. Переглянувшись, мы зашли в столовую, а я лихорадочно соображал, под каким предлогом посмотреть на денщиков отставного генерала. Потому что денщик — это очень близкий человек, а такое дело только близкому человеку можно было доверить.
Мне почему-то генерал представлялся этаким тучным, суровым дядькой, с нахмуренными густыми бровями и вечно недовольным лицом. Но когда из-за стола вскочил невысокий, круглый мужчина, бросившийся к нам, я замер на месте и пару раз моргнул. На Мамбова похожий ступор напал. Потому что розовощёкий, улыбающийся толстячок, с обширной блестящей лысиной, с Сычёвым у нас не ассоциировался.
— Господа, я так рад, просто невыразимо счастлив, что вы решили навестить меня вот так, по-соседски. — Он схватил мою руку и принялся трясти её. Рука, вопреки ожиданиям, оказалась сильной, с подушечками мозолей от холодного оружия. Этот Сычёв просто человек-контраст какой-то. — Я сам много раз порывался поехать с визитами, но природная скромность заставляла в последний момент оставаться дома.
— Да? — Мамбов окинул его удивлённым взглядом. — Нужно было её перебороть.
— Что же мы стоим, пойдёмте за стол, господа. Расскажите мне последние столичные сплетни. Заодно поделитесь, за что ваши родители сослали вас в нашу глушь, — и он, выразительно приподняв бровь, улыбнулся.
Мы с Олегом в который раз переглянулись и пошли к столу. Мамбов был прав, такого разнообразия я на столе в жизни не видел, даже когда Михалыч хотел меня во что бы то ни стало откормить, после ранения. У меня даже аппетит разыгрался, когда я увидел расставленные на столе блюда с едой. Надо же, вроде завтракали не так давно.
— Не слабо, — еле слышно проговорил Мамбов. — Он ждал гостей, а они не пришли, и тут мы заявились?
— Похоже на то, — также тихо ответил я. — Не пропадать же добру.
Вот только сесть за стол мы не успели. Дверь в столовую распахнулась, и дворецкий чинно произнёс.
— Полковник в отставке Гнедов Валериан Петрович, с сопровождением.
Генерал удивлённо повернулся к входящему в столовую бравому офицеру с роскошными подкрученными усами.
— Валера, что привело тебя сюда? — спросил Сычёв. Получается, что с кем-то из своих соседей он всё-таки знаком и поддерживает приятельские отношения.
— Я знаю, что ты с собой притащил полкового целителя, — сказал он зычным голосом. На нас с Мамбовым он пока не обратил никакого внимания. — С моими парнями произошёл несчастный случай.
— Какой несчастный случай? — Сычёв нахмурился. — Нападение той неведомой твари?
— Хм, почти, — и Гнедов повернулся к двери, сделав знак войти топтавшимся в коридоре мужикам. — Вот, видишь?
Видел не только он. Мы с Олегом уставились на распухшие морды, на которых кое-где жала, оставленные осами в коже, начали загнивать.