— Я знал её мужа. Не слишком хорошо, но всё-таки, — Владимир пристально смотрел на сына. — Антон сделал мне несколько портальных свитков, но это к делу не относится. Он был непростой человек. Не думаю, что он был хорошим мужем. И одного у него было не отнять: Шиповников был богат, и, кроме жены, близких родственников у него не было. Как не было и титула, и идущих за титулом земель. Полагаю, всё его состояние, немаленькое, повторюсь, досталось твоей вдовушке?
— Я не знаю, — Олег нахмурился. — Никогда не интересовался этим.
— И очень зря, — Владимир потёр лоб. — Антон говорил, что у его жены светлая голова и она прекрасно ведёт его дела. А у тебя голова всё-таки забита немного другими вещами. И Академия изящных искусств была осознанным выбором, вот теперь я точно в этом убедился. — Он соединил кончики пальцев. — Я даю тебе своё добро на помолвку и женитьбу. Должен же в твоём браке хоть кто-то иметь светлую голову. Это кроме того, что она принесёт тебе состояние, почти такое же, каким владеют на сегодняшний день Мамбовы. И это, включая твою долю шахты. Я, конечно, понимаю, что руководствовался ты мотивами, далёкими от практичных, но, надо сказать, что рад получившемуся результату.
— Спасибо, — искренне ответил Олег и впервые улыбнулся.
— Скажи, сын мой, Вика ведь не только богатая и весьма соблазнительная вдова, она ещё и маг-универсал, специалист по порталам? — как бы невзначай спросил отец, поднимая со стола ручку и принимаясь её вертеть.
— Да, — кивнул Олег. — А это имеет какое-то значение?
— Ну что ты, конечно, нет, — Владимир расплылся в улыбке. — Не бери в голову.
— Мы завтра уезжаем, — решил напомнить ему сын, мрачно разглядывая довольное лицо отца.
— Я в курсе. — Владимир кивнул. — И именно сейчас мы с Сашей обговаривали твоё содержание. Я понимаю, что шахта и Вика не дадут тебе сдохнуть с голода, но это будет слегка неприлично. Всё-таки мой наследник не альфонс. Так что иди, собирай вещи и позови Сашу. — Олег наклонил голову и развернулся к двери. — Да, Олег, с тобой поедут четверо ПроМамбовых. Это кроме Кольки, который ни черта не справляется со своими обязанностями.
Рука Олега замерла на полпути к дверной ручке. Он медленно повернулся к отцу и их взгляды снова встретились. Олег не сказал ни слова, только кивнул ему и вышел из кабинета.
— Саша, отец ждёт, — сказал он, обращаясь к бухгалтеру, стоявшему у стены.
— Надеюсь, вы не ругались? — ПроМамбов подозрительно прищурился.
— Нет, — Олег скупо улыбнулся. — Не ругались.
— Ну и хвала Чёрной Мамбе, — выдохнул Александр.
— Саш, ты не знаешь, где можно обручальное кольцо приличное купить? — тихо спросил Олег.
— Здесь, в столице? — Александр закатил глаза. — Да везде. Идите, Олег Владимирович, одевайтесь, я позвоню Кольке. Адрес скажу, да указание отдам, чтобы машину к крыльцу подогнал. — И, прежде чем войти в кабинет, он вытащил мобилет и принялся набирать номер денщика Олега. Сам же Мамбов поспешил в свою комнату, чтобы одеться. Они завтра утром уезжали, и нужно было ещё многое успеть сделать.
Маша зашла в мастерскую к мужу и села на диванчик, глядя, как Женя наносит последние мазки на портрет очаровательной блондинки. Взяв карандаш и поставив размашистую подпись внизу портрета по ещё невысохшей краске, Женя плеснул в стакан ацетон и бросил туда кисти. После чего повернулся к жене.
— Здесь дышать нечем, — сказала Маша, не отводя взгляда от картины. Он только однажды рисовал её красками. Но этот портрет ушёл, как его курсовая работа, в галерею Академии, и теперь Маша испытывала лёгкую зависть к блондинке, смотрящей с портрета вдаль восторженным взглядом.
— А ты думаешь, почему художники настолько улетевшие? — спросил Женя и, вытащив из стакана первую кисть, принялся тщательно её чистить. Эту работу он всегда делал сам, не доверяя никому. — Окно открой, станет гораздо лучше. Только накинь что-нибудь, а то замёрзнешь.
Маша без разговоров открыла окно, впустив в мастерскую холодный зимний воздух. Доставшийся им дом был достаточно велик, чтобы оснастить мастерскую, и Женя, посоветовавшись с дедом, принял решение оставить его в активах Рысевых.
— Сусликов просит продать ему дом в форте, — сказала Маша, подходя к мужу. Точнее, она подошла к портрету Лены, теперь уже Галкиной, и внимательно рассматривала его. — Как думаешь, стоит продавать?
— Думаю, да, — Женя принялся чистить следующую кисть. — Генке дом важнее. Тем более что мы не будем проживать в форте вечно. Наведываться туда — это да. Ведь именно в форте родился наш бизнес. И для этого нам вполне нашего дома хватит.
— У нас ещё есть один дом в форте, — Маша улыбнулась.
— Да, я почти забыл о нём. Пока там Вика с Олегом поживут, а когда мы окончим курсы, подумаем, что с этим домом будем делать. — Женя протёр руки, снял фартук, бросил его на стол и притянул к себе Машу. — Не смотри на неё так. Я обещаю, что нарисую тебя, но не так. А в тот момент, когда на меня нахлынет вдохновение.
— Я не состарюсь за это время? — Маша слабо улыбнулась.
— Нет, не состаришься, — совершенно серьёзно ответил Женя. — Пошли отсюда. Пускай портрет высохнет, а комната проветрится.
Они не успели выйти, потому что в дверь мастерской постучались, и дверь распахнулась, а внутрь влетел Галкин.
— О, когда я смогу забрать портрет? — Галкин остановился возле мольберта, разглядывая изображённую на нём Лену.
— Как только краски высохнут, — терпеливо ответил Женя. — Сегодня вечером, но лучше завтра утром можете забирать.
— Леночка будет счастлива, — кивнул Галкин. — Это действительно самый лучший подарок молодожёнам. Но, думаю, что они его с собой не повезут. Зачем таскать с собой картину, правильно, незачем. Полагаю, портрет займёт своё место в семейной галерее.
— Миша, мне плевать, что вы будете делать с этой картиной. Я обещал в качестве свадебного подарка портрет невесты, я выполнил обещание. Всё на этом. Вы можете его сжечь, только избавь меня от подробностей. — Рысев подошёл к двери и открыл её. — Пошли уже отсюда, а то я, правда, скоро крышей поеду и начну несуществующих бабочек по комнатам отлавливать. И, Миша, не говори мне, что ты примчался сюда, чтобы лично проверить, готова картина, или ещё нет.
— Разумеется, нет, — Галкин галантно пропустил впереди себя Машу. — Я пришёл, чтобы украсть у тебя жену. Ненадолго. Ты даже соскучиться не успеешь.
Рысев захлопнул дверь в мастерскую и долго смотрел на Галкина, а потом медленно кивнул.
— Хорошо. Я, кажется, догадываюсь, для чего ты так нагло пытаешься у меня Машу увести. — После этого он повернулся к жене, которая в этот момент настороженно смотрела на него. — Поезжай с Мишей, уверяю, тебе понравится.
Маша не ответила, чувствуя, как начинает разгораться любопытство. Галкин приехал за ней на своей машине. Они ехали долго, на другой конец Москвы. Наконец, машина въехала на огороженную территорию какого-то небольшого завода.
— Где мы? — Маша повернулась к Галкину.
— Идём, — Михаил первым вышел из машины и протянул руку, помогая выйти Рысевой.
Они прошли через усиленный пост охраны, включающий в себя и магический элемент защиты, и через довольно шумный производственный цех, в котором всё звенело, визжало и громко бухало. Поднявшись по металлической лестнице на второй этаж, Галкин с Машей оказались в довольно уютном офисном коридоре. Дверь одного из кабинетов Михаил открыл и сделал приглашающий жест рукой. В кабинете было удивительно тихо. Скорее всего, здесь присутствовала шумоподавляющая защита, потому что в коридоре ещё слышались отголоски жуткого шума из цеха, здесь же царила тишина.
— Ты мне объяснишь, где мы, и что здесь делаем? — Маша сложила руки на груди.
— Мы на моём предприятии, — Галкин загремел ключами, открывая огромный сейф. — Мы довольно долго переписывались с Женей по поводу его заказа. К несчастью, к Новому году я не успел довести до совершенства Женин подарок, надеюсь, ты меня за это простишь. Сюда же мы приехали из-за того, что что-нибудь может не подойти, и мы прямо на месте всё исправим. — Проговорил он, вытаскивая из сейфа большой кофр, и поставил его на стол. — Открой.