— Значит, я тебя поздравляю, у нас завелись браконьеры, — ответил я. — Петрович, найди мне эту сволочь. Ты же знаешь, у меня к этим тварям особое отношение.
— Знаю, ваше сиятельство. Петрович немного помолчал, а потом добавил: — Езжайте в Новосибирск. Мы их найдём, не беспокойтесь. Ориентир только дайте, чтобы ребята следы посмотрели.
— Сейчас Игнат тебе более точно назовёт, — и я протянул Игнату мобилет. Надеюсь, что Петрович найдёт их, потому что если их найду я, то завидовать этим браконьерам точно не следует.
Глава 23
Петрович присел на корточки рядом с ведущим следопытом клана Рысевых.
— Ну что, Юра, что можешь сказать? — спросил он, дотрагиваясь до чёткого, несмотря на давнее время, следа.
— Не знаю, — следопыт встал и прошёлся по поляне.
Он был молод, но умел читать следы, будто это у него дар такой открылся. А ведь рыси не слишком хорошо по следу ходят, они больше на слух полагаются и на нюх. И было не слишком понятно, откуда у него такое умение. Может, действительно от матери досталось, которая какой-то дальней родственницей Волковых была. Её отец Юры привёз с собой, когда учиться ездил. И вот у них такой сын уродился. Да и два младших брата следопытами, скорее всего, будут.
Прав Евгений Фёдорович, что хочет побольше свежей крови в клан влить. Игнат ему рассказывал со смехом, что молодой граф хотел их всех скопом на девушках из их новых поместий женить, из тех, что ближе к столице. Только вот сам Петрович ничего в этом смешного не видел и сомневался, что его сиятельство просто пошутил. Тряхнув головой, отгоняя дурные мысли, старший егерь поднялся и подошёл к Юрке.
— Что тебя напрягает? — спросил он, глядя туда, где остановился взгляд следопыта, и пытаясь понять, что же он там разглядел.
— Следы слишком чёткие. Словно это был очень неопытный охотник. Но, Петрович, среди браконьеров таких не бывает, — Юра покачал головой. — Нет, не бывает, — добавил он уверенно. — Да и не станет даже неопытный охотник надевать на охоту туфли, — и он указал рукой на след.
— Ты уверен? — Петрович подошёл к тому следу, на который указал следопыт, и наклонился. — Почему ты решил, что это туфли? У туфель разве не должен нос быть заострён?
— Это какая-то новая модель, — Юра усмехнулся. — Евгений Фёдорович ввёл. Ему захотелось туфли с закруглённым мысом, помнишь, он душу из сапожника чуть не вытряс. Зато теперь новинка в моду начала входить. А я следы его сиятельства специально изучал, когда он в обновках ходил.
— Так, может, это его следы? — Петрович поморщился. — Нет, чушь говорю, просто ты меня слегка из колеи выбил. У его сиятельства с головой всё нормально, чтобы в туфлях по лесу шастать.
— И размер это не его, — добавил следопыт. — Здесь смотри какие ласты. Из этих туфель Евгений Фёдорович выпрыгнул бы даже из завязанных.
— Да, чего только Евгений Фёдорович уже не ввёл в моду: то пилку для ногтей, то теперь вот туфли, — Петрович покачал головой.
— Ну так художник, — Юра хмыкнул. — Тонко чувствующая личность с отменным вкусом, — он слегка повысил голос, явно кого-то передразнивая.
— Слышали бы они, как он тонко матерился, когда со Свинцовыми только-только разбираться начали, мигом мнение бы сменили, — Петрович ещё раз осмотрел поляну.
— Вот уж вряд ли. Нашёлся бы идиот, сказав, что это изысканно и очень модно, — Юра подошёл к своей лошади и вскочил в седло.
— Не говори, — Петрович последовал его примеру. — И чего только люди не придумают! Он на мгновение замолчал, а потом всё-таки добавил: — Так что думаешь?
— Я же уже сказал, не знаю, — Юра задумался, а потом нехотя добавил. — Лично у меня сложилось впечатление, что кто-то нарочно надел конкретные туфли и прошёлся в них по поляне. Они же только в моду начали входить, мало кто их у нас покупал.
— Словно на кого-то пальцем показывают и кричат: «Вот же он! Рысевы, куда вы смотрите!», — добавил Петрович, тронув поводья. — Вот что, покрутись здесь с ребятами ещё немного, а я, пожалуй, в Ямск поеду. Надо бы к сапожнику тому наведаться да узнать, кто у нас такой модник, который такую обувь у него заказывал, кроме Евгения Фёдоровича.
— А вот это правильно, — Юра кивнул и тронул пятками бока лошади, направляя её к другой тропе, по которой, скорее всего, ушли от молодого графа и Игната браконьеры.
Петрович же с пятью егерями направился обратно по той дороге, по которой они приехали сюда, чтобы ехать в Ямск. Дело принимало скверный оборот, но выяснить, кто же здесь безобразничает, было необходимо, и все егеря это прекрасно понимали.