— Ты что, хочешь мне все дело испортить? Ты почему целуешься с посторонним мужчиной?
— Нет, нет, я не целовалась…
— Ну он хотел тебя поцеловать, я сам видел, а ты и не против была, позволила ему держать тебя за руку. Я же тебе говорил: веди себя строго, как барышня благородная, а не холопка. Ты уж готова целоваться с ним! Не понимаешь слов, буду наказывать, — и он сильно хлестнул ее плетью по спине несколько раз.
Варя вскрикнула, дверь была открыта, Евдокия услышала, прибежала.
— Батюшки, Семен Семеныч, да за что же это вы ее?
— Ах ты, потатчица, прибежала! И ты сейчас получишь! — он и ее хлестнул. Евдокия лишь лицо успела прикрыла руками, след так и вздулся у локтя. — Знаю я вас, чуть мужик поманит, уже готовы ноги раздвигать. Уже на сеновал полезла. Что ни свадьба в деревне, то невеста пузата. Смотрите мне, а то буду учить каждый день. Сейчас не выдрессируешь, потом будет поздно.
— Семен Семеныч, голубчик, да что же вы сироту обижаете?
— Сироту? Да хоть и сирота, но блюсти себя должна строго.
Семен Семенович сильно был зол, что называется, вошел в раж, не мог так сразу остановиться и еще пару раз хлестанул Варьку. Хлестал не для вида, а со всего размаха, от души. Сквозь ночную рубашку проступили рядком капельки крови.
— Вот так, чтобы было что помнить. Испортишь дело, не сможешь вести себя достойно, каждый день порку будешь получать. Не дай Бог, граф откажется!
Он ушел. Варя плакала. Куда ей деться? Вон, Евдокия — свободная, терпит все, хотя могла бы уйти в любой момент. А крепостной и вовсе на роду написано сносить все обиды молча. Дуся обнимала ее и гладила по голове.
— Не плачь, милая, не плачь.
— Он со своими собаками лучше обращается, чем со мной!
— Конечно, с ними лучше, он же только их и любит. Ну да ничего, потерпи. Зато тебя граф любит, возьмет тебя в жены, и станешь графиней, и забудешь про все это, — Дуся как-то свыклась с мыслью, что Варя племянница Кукушкину, и верила, что та и в самом деле может выйти замуж за графа.
На следующий день, пропуская Варю в дверях, граф невзначай коснулся ее спины. Варя вздрогнула и скривилась от боли.
— Что с вами?
— Да вчера нитки уронила, клубок закатился под кровать, а я доставала да и стукнулась.
Семен Семенович внимательно прислушивался к их разговору…
Как-то граф приехал к Кукушкину со своим другом. Лев Абрамович Немцов, тех же лет примерно, что и Сергей Иванович, служил в департаменте и занимал там уже хорошее место. Это был очень серьезный целеустремленный человек, мечтающий жениться на хорошем приданом, сделать карьеру, родить кучу детей — ему нравились большие семьи. В столице у него были хорошие связи, и ему прочили скорый перевод туда. Сергей Иванович давно с ним был знаком, сначала это было чисто деловое знакомство, которое вскоре переросло в дружеские отношения. Мнением Льва Абрамовича граф очень дорожил и хотел посмотреть, какое впечатление произведет на него Варя. Тем более, что накануне произошла такая история: они вместе были на последнем приеме у его превосходительства Н.А., и Лев Абрамович видел, как был обласкан граф: Н.А. дружески пенял ему, что пора, мол, жениться, невест-то полно, и при этом кивнул в сторону окна, там стояли его жена с дочерью. Тогда Лев Абрамович позавидовал графу, это была отличная партия: хорошенькая, юная и очень богатая девушка. К тому же, единственная дочь такого отца. А Сергей Иванович лишь отшутился, что дела заели, некогда, да сделал комплимент:
— Дочь у вас красавица, ну а жена-то какова: и не скажешь, что мать, — стоят рядом, как сестры.
Немцов был поражен поведением графа. К таким намекам нормальные люди относятся очень серьезно. Он знал, что граф увлекся племянницей Кукушкина, к тому времени Воронцов почти перестал посещать приемы, вечера, а свободное время большей частью проводил у своего соседа. Но, на взгляд Льва Абрамовича, не существовало такого Кукушкина, родственница которого могла бы помешать браку с дочерью Н.А. Он весь оставшейся вечер у его превосходительства не переставал в душе удивляться непрактичности Воронцова и чуть-чуть завидовать графу. В конце концов он не выдержал и спросил:
— Неужто племянница Кукушкина лучше, чем дочь его превосходительства? Ну так тогда я займусь этой дочуркой. Вдруг мне повезет, если ты не против, — спрашивал с улыбкой, а смотрел серьезно.