— Так спросите у нее, не надо ли ей чего, — Элен посмотрела за него.
Воронцов повернулся — сзади стояла Варя.
— Варя, ты вернулась?! Варенька, милая, — он кинулся к ней, обнял.
А Варя прижалась к нему и горько разрыдалась, пряча лицо у него на груди.
— Что же ты плачешь? Кто тебя обидел? Почему ты уехала? Куда? Или я тебя обидел? Боже мой, Варенька, солнышко мое, я тебя больше не отпущу. Ты же обещала не уезжать, почему же бросила меня? — Он вглядывался в ее похудевшее и повзрослевшее лицо.
Элен недоумевала.
— А куда Варя уезжала? Она же все время была здесь.
Наконец они во всем разобрались, ему рассказали о последних событиях, о нападении щербатого. В подтверждение слов, Алексей продемонстрировал еще свежий шрам. Если бы не это, Воронцов, наверно, не поверил бы. Он был в ужасе. Для Элен тоже было новостью, что это именно щербатый опять охотился за Варей.
— Мы решили не пугать тебя, — пояснил ей Алексей.
Варя рассказала, как этот подонок угрожал ей от имени графа.
— Неужели ты могла сомневаться во мне хоть на миг?
Он решил сразу увезти Варю — больше рисковать не хотел. Граф не позволил ей даже подниматься одной за вещами. Ждал, пока она сложит в саквояж все вещички, хотя понять не мог, зачем они ей: «Все тебе куплю новое!» — но Варя не хотела оставлять после себя неприбранной комнату, и граф покорно стоял.
— Я еще не сказала, — начала Варя, заливаясь румянцем, — я, кажется, беременна.
— И сколько… уже? — Сергею вдруг стало трудно дышать.
— Так с Пасхи, — удивилась вопросу Варя.
У графа отлегло от сердца, а то он уж было, подумал, что она и впрямь куда-то уезжала. Он присел на ее кровать. Господи, у него будет ребенок!
— Ты уверена? Не могу представить тебя с большим животиком. Ты же сама еще дитя.
Не такое уж дитя, думала Варя, знал бы ты о той ночи с Алексеем, щеки ее тут же зарумянились. Граф подумал, от того что наклонялась за вещами. Когда они спустились вниз, там стоял Лев Абрамович, он пришел минут пять назад и, узнав о последних событиях, ожидал появления Вари и Сергея Ивановича. Кривая улыбка сожаления не сходила с его лица.
— Появился, значит. А я уж думал ты навсегда забыл сюда дорогу, — так приветствовал он Воронцова. — Здравствуйте, Варенька.
Варя смущенно кивнула ему.
— И, небось, рад был заменить меня? Не выйдет, брат, я же говорил тебе — планы у меня серьезные, — отвечал ему граф.
— Так ведь не было тебя сколько. Я уж решил, твои серьезные планы сильно переменились. Думал, как только приедешь, так и поговорим о твоих планах.
— Это было недоразумение, мы разобрались во всем. Через пару дней обвенчаемся. Приезжай к нам.
— Что же, Варенька, желаю вам счастья. А то подумайте еще разок: может со мной лучше остаться? Да вижу, вижу — никто кроме него не нужен. И чем это Сергей Иванович хорош, что так его быстро прощаете? Я бы вас и на неделю не бросил, а он не появлялся тут три месяца, — я бы такого ухажера и на порог не пустил, а вы уж и простила ему все, — то ли в шутку, то ли всерьез говорил Лев Абрамович.
— Левушка, благодари Бога за то, что я сегодня такой счастливый, а то бы дуэль. А ты же знаешь, как я стреляю.
— Ладно, ладно, не грози, я шучу. Видел: тебя ждала. Варю уж береги, раз тебе досталась.
— Варя, так тебе же надобно теперь наряды соответствующие заказывать, мы тебя обошьем, давай-ка мерки снимем, — Элен вспомнила о своем интересе.
— Измеряйте и шейте весь гардероб — все, что нужно, на ваше усмотрение. Задерживаться сейчас мы не будем, так что выбирайте сами все лучшее, — распорядился граф. — На примерку привезу Варю через неделю. А потом она сама добавит к заказам, чего захочет.
Варя и Воронцов распрощались со всеми. Им обоим сейчас хотелось скорей остаться вдвоем, наедине, смотреть и смотреть в глаза друг друга и видеть там любовь.
Что еще человеку нужно в жизни?! Чтобы на него вот так смотрели с любовью и преданностью, с терпением и готовностью простить любые обиды. Семен Семенович положил руку на голову Графа и погладил шелковистую шерсть. А тому достаточно и такой мимолетной ласки. Радостно завилял хвостом и тронул колено хозяина лапой, мол, давай еще, это так приятно. В последнее время Семен Семенович не расставался с Графом, тот ходил следом за ним и в поле, и по усадьбе, и даже в дом. Единственно, что ему не позволялось, — есть в доме. Потому во время трапезы хозяина пес запрыгивал на мягкую кушетку и лежал там, не сводя глаз со стола. Но стоило хозяину выйти из комнаты, как он бежал следом. Семен Семенович умилялся: