Настоящие, безопасные и благотворные косметические средства.
Сверхочищенное оливковое масло, изготовляемое в Германии за 12 часов.
Оставляю на потом то, что касается сельского хозяйства.
Л.П.Т.С. де Уэлдон
По различным причинам здесь нельзя упомянуть об одном дополнительном способе.
Осуществление этого промышленного плана может оказаться в высшей мере полезным для экономики страны и приведет к нерушимому единству между различными великими странами.
Уэлдон".
Помимо данного списка граф обещал вручить д’Алвенслебену письмо, но "опасаясь, что придется слишком углубиться в детали", он просто вручил следующую просьбу об аудиенции:
"Сир, говорить о себе иначе, чем с фактами в руках, не подобает, когда имеешь счастье обращаться к такому великому Королю. Поэтому пусть Ваше Величество вышлет мне свои приказания, коими он осчастливит покорнейшего, вернейшего и скромнейшего слугу Вашего Величества
Уэлдона"478.
30 июня 1777 г. Фридрих II ответил д'Алвенслебену, что он не собирается отвечать графу Сен-Жермену, но разрешает передать ему, что тот может приехать в Потсдам. Король передал список графа своему брату, князю Генриху Прусскому, который написал следующее:
"Благодарю тебя, дорогой брат, за присланную памятку о чудесах, которые Сен-Жермен хочет осуществить. Он многое обещает, но многое и умеет. У него, наверное, глубокое образование, и он всегда слыл удивительным человеком. Возможно, он владеет некоторыми тайными способами использования и улучшения отдельных веществ. Эксперимент с двумя-тремя предметами не разорит нас, а может принести большую прибыль, конечно же не сокровища Креза или Монтесумы, но необязательно сравниваться с ними, чтобы быть богатым. Богатство меряется нашими собственными потребностями. Кто удовлетворяет их, не теряет ни радость, ни душевный покой, более того, он их увеличивает, если сумеет облегчить судьбу несчастных и нуждающихся"479.
Нам неизвестно, последовал ли король Прусский бескорыстным советам своего брата, об этом архив умалчивает. По крайней мере, не жажда прибыли толкнула графа Сен-Жермена передать свой список Фридриху II: по этому поводу он сказал д'Алвенслебену: "Поскольку я владею большими богатствами, никакой правитель не сможет меня облагодетельствовать. Поскольку я сам — князь, он не сможет заметно улучшить мою судьбу".
Поскольку граф Сен-Жермен не ответил на приглашение Фридриха-Августа Брунсвикского, последний направил к нему посланца в лице своего личного советника, господина дю Воска — торговца шелками в Дрездене. Тот не знал, что граф "способен прочесть на лице человека, может ли собеседник понять его или нет. В последнем случае он избегал новой встречи с этим человеком"480.
Именно это и случилось, когда господин дю Боск предстал перед графом Сен-Жерменом. Тайный советник рассчитывал, что граф станет показывать ему различные документы, коими "адепты" любят размахивать, либо проделывать опыты по трансмутации. Граф всего лишь раскрыл "философский лор-трет" посетителя. Последний, страшно удивившись, возненавидел графа и, желая принизить его в глазах своего хозяина, представил его Фридриху-Августу таким образом: "Я увидел в нем лишь остроумного, начитанного, много видевшего и испытавшего человека, имеющего разрозненные познания в области химии, но не ставшего настоящим исследователем, короче, человека без системы. Я понял, что он ничуть не теософ, он не различает Бесконечное во всех его деталях, анализ Создания не дал ему правильного мнения о Причине создания"481. Дю Боек сумел убедить некоего Фрелиха, проживающего в Горлице, и оба придумывают в своих докладах Фридриху-Августу Брунсвикскому совершенно невероятные истории. Фрелих убедил князя не встречаться с графом, заметив, что тот — "не масон, не маг, ничего в масонстве не смыслит"482. Как известно, князь Брунсвикский был председателем ложи "Три глобуса Вселенной" в Берлине и проповедником в ложах обряда Строгого Послушания.
Что касается господина дю Боска, он познакомил князя с информацией о том, что русский офицер Давид ван Хоц483 якобы встретил графа "с трудом — из-за ранения в ноге — шагающего по дороге в Россию. Граф едва передвигался, и офицер якобы взял его в свою карету, привез в Москву, где у графа была фабрика, которая не функционировала484. Дю Боск настаивал на этой информации, утверждая, что граф работал над изготовлением красителей для ткацкой фабрики в Москве485. Затем он стал утверждать, будто камни, которыми он обладал, происходили из рудника, открытого им в России, правом выработки которого он владел единолично, а в алмазах совершенно не разбирался486. Наконец дю Боск пустил слух о том, что разоренный граф попытался выпросить у него самого крупную сумму денег487.