Со своей стороны Фридрих II попросил своего посла в Дрездене графа фон Альфенслебена найти информацию о причинах пребывания графа Сен-Жермена в Лейпциге и сообщить ему о том, что он узнал, ибо этот человек был ему интересен, «из любопытства, не более». [319]Выполняя просьбу, фон Альфенслебен направился к графу Сен-Жермену, вот уже пять недель проживавшему в Дрездене, и имел с ним беседу. Предваряя события, король уже в написанном на следующий день письме сообщил своей племяннице княгине Вильгемине Оранской — жене голландского штатгальтера Вильгельма V о ближайшем приезде в Берлин «того, о котором рассказывают чудесные вещи» — так Фридрих охарактеризовал графа в своем ответном письме фон Альфенслебену. [320]
Больше всего подробностей о Сен-Жермене приводит фон Альфенслебен в пространном письме королю Фридриху от 25 июня 1777 года. В этом послании автор тоже описывает его как человека в возрасте около семидесяти лет, много путешествовавшего по Европе, берегам Африки и Малой Азии. Мы приведем это письмо в частичном изложении, так как у нас имеется в распоряжении только его пересказ исследовательницей Джин Овертон Фуллер. Как она пишет, письмо Альфенслебена несколько туманное, но содержит интересные детали: [321]
«Он говорит, что он — принц Рагоци и, в доказательство особого ко мне доверия, добавляет, что у него есть два брата, которые опустились до того, что покорились своей несчастливой судьбе, и что в какой-то момент он взял имя и титул Сен-Жермена, что означает «святой брат Он говорит, что в течение восьми лет оплачивал за свой счет проживание в Индии и Китае одного француза, по имени Буасси, чтобы тот высылал необходимые ему материалы и информацию. Он издевается над докторами и лекарствами, хотя и сам раздает порошок, про который рассказывает чудеса, и поэтому пахнет как ходячая аптечная лавка».
По словам фон Альфенслебена, граф Уэлдон рассказал, что, будучи в России, передал царице Екатерине, к которой он испытывал особую симпатию, секреты некоторых химических технологий. [322]Эти технологии могли послужить основой для торговли и союза между Саксонией и Россией, что было нужно им обеим, так же как и союз Пруссии с этими двумя странами. Все три государства должны были взаимодействовать, а уже существующий между Пруссией и Россией союз — укрепляться. Он собирался поехать в Пруссию для объяснения своих идей. Он высказал уважение к манере правления короля Фридриха, короля Сардинии, маркграфа Бадена и императора.
Этот момент в письме фон Альфенслебена Джин Овертон Фуллер сопроводила таким комментарием: может, Альфенслебен что-то неправильно понял? Король Сардинии, Виктор Амадей III, выразил свое желание помочь изгнать австрийцев из Италии, если обстоятельства будут благоприятными и если Мария-Терезия и была более добросердечным человеком, чем ее предшественники, то агрессивные тенденции ее сына, Иосифа II, были столь сильны, что оживили подозрения Сен-Жермена о расширении власти Габсбургов в Европе. Мог ли Альфенслебен, не понимая точки зрения Сен-Жермена, перепутать эти четыре имени? Более вероятно, что четвертым был маркграф Ансбахский.
Фуллер продолжает:
Альфенслебен задавал Сен-Жермену вопросы, которыми пытался поймать его в ловушку, такие как, например: почему, если он обладал эликсиром, позволявшим ему жить противоестественно долго, он до сих пор откладывал возможность сделать все человечество счастливым благодаря его секретам? Вопрос был некорректным, так как Сен-Жермен никогда не утверждал, что владел таким эликсиром; во всяком случае, он продолжал ставить свои опыты, поэтому предлагаемое им в данный момент должно было превосходить то, что он мог предложить ранее. Альфенслебен продолжает:
«Я сказал, что секреты, о которых он заявлял, могли заставить меня поверить в то, что люди говорят о его огромном возрасте, однако что-то, сказанное им в этот момент, по поводу удовольствия, с которым он читал Свифта, заставило меня усомниться в этом, если только он действительно не знал старые времена вплоть до отдельных деталей. Он ответил, что он знал их по очень подробным рассказам тех, кто жил в эти времена».
Фуллер сразу узнала литературные аллюзии в словах Сен-Жермена. Эта литературная ссылка, пишет она — на роман Джонатана Свифта «Путешествие Гулливера». Среди странных людей, которых посетил Гулливер, были струльдбруги — раса отвратительных стариков, наделенная бессмертием, но от этого не ставшая счастливее. Альфенслебен либо не читал Свифта, либо не понял тонкий намек графа. Фуллер расшифровывает эти слова графа: это звучит так, как если бы Сен-Жермен ответил, что если Альфенслебен предполагал, будто долгожительство было синонимом блаженства, то ему надо читать Свифта.
Вероятно, под влиянием известий о приезде министра Марколини к Сен-Жермену по Лейпцигу еще в марте 1777 года распространился слух о том, будто графу предложили пост министра финансов, от которого он отказался. Слух был настолько упорным, что его повторяли даже спустя несколько месяцев. Граф Уэлдон должен был специально опровергнуть эти домыслы. Фон Альфенслебен тоже затронул эту тему, спросив, не хотел ли он, как думали некоторые, получить пост генерального контролера или министра финансов в правительстве короля Фридриха? В ответ на настойчивые расспросы фон Альфенслебена Уэлдон засмеялся и сказал, что не отказывался, потому что ему ничего и не предлагали, и что для этой работы им был нужен человек с такой головой, как у него, но так как он был князем, то не мог быть на службе у другого монарха: «будучи князем, он далек от мысли, чтобы принять место, занимаемое ничтожными людьми». [323]
В письме к Фридриху фон Альфенслебен написал также, что в какой-то момент, говоря о своем могуществе над силами природы, граф Уэлдон среди прочего с пафосом воскликнул: «Держу природу в своих руках и, также как Бог создал мир, я могу извлечь из небытия все, что хочу». [324]
Джин Овертон Фуллер считает, что это звучит немного преувеличенно, непохоже на Сен-Жермена. По ее мнению, он мог говорить с живостью, но никогда не утверждал, что творил из ничего, а только улучшал творения природы.
Сен-Жермен сказал, пишет далее фон Альфенслебен, что его исследования должны были стоить ему миллионы и, смеясь, добавил, что впервые разработал он их не вчера. Несмотря на это предлагал он их королю Фридриху бесплатно. Поскольку в его распоряжении находились такие сокровища, финансовая компенсация для него не имела никакого значения.
Исследовательница восстанавливает предполагаемый ход размышлений фон Альфенслебена: так как Сен-Жермен сказал, что денег он не хочет, значит, он должен хотеть чего-то другого. Но он сказал, что не хотел даже и этого другого. Он не хотел ничего. Это обеспокоило фон Альфенслебена, весь опыт его жизни не сталкивал его с людьми, способными отдать что-либо бесплатно.
Удивление последнего еще больше возросло, когда граф Сен-Жермен передал ему для Фридриха II список своих секретных способов изготовления красителей и образцы. Список, под названием «Новая физика применительно к некоторым новым и важным промышленным товарам», состоит из 29 пунктов:
Как придать всяким кожам доселе неизвестную крепость, красоту, долговечность, и особенно улучшить бараньи кожи.
Как улучшить шерсть так, чтобы она стала более крепкой, тонкой, качественной и т. п.
Как полностью отбеливать хлопок, лен, коноплю и ткани, изготовленные из них, лучше, чем это позволяют гарлемский или голландский способы отбеливания, не повреждая при этом ткани и за короткий срок.
Как отстирать шелк так, чтобы итальянский шелк, самый лучший в мире, стал более блестящим и крепким.
321
См.: Merseburg, Zentrales Staatsarchiv, von Alvensleben, Akte Rep. 96, Nr., 65D, ff. 116r — 120r, 122r, 124r.
322
Мы вновь натыкаемся на исходящее теперь уже из другого источника утверждение о том, что Сен-Жермен был коротко знаком с императрицей российской Екатериной Великой. Возможно, поэтому — как об этом будет сказано в конце главы — познакомившись с совершавшим заграничный вояж русским сатириком Фонвизиным, Сен-Жермен упомянул о проектах для блага России, из того же рода, которые Екатериной ранее благосклонно принимались; Фонвизину же этот факт не мог быть известен, отсюда и его холодно-вежливый отказ передать предложения графа и совет отнестить к российскому представителю в Дрездене.