Если он только не был сразу и отцом, и сыном (что, согласно некоторым теософским идеям, не является невозможным), я предполагаю, что он был сыном князя Трансильвании Ференца Ракоци I и принцессы Виоланты.
Это могло бы дать основания семье Медичи взять его на воспитание, так как иначе — зачем бы им было воспитывать незаконного сына Ференца Ракоци, если его мать не имела отношения к роду Медичи? Джованни Гастоне, последний из рода Медичи, всегда симпатизировал своей невестке, всеми покинутой, и мог поэтому пользоваться ее доверием. Возможно, Джованни Гастоне убедил своего отца, герцога Козимо III, бывшего и отцом Фердинандо, поместить ребенка в свой дом, среди многих других мальчиков-пажей из хороших семей, в чьем воспитании он принимал участие, фактически организовав во дворце Питти нечто вроде школы для мальчиков. Это не противоречило бы тому, что, как говорит нам принц Карл, он узнал из других источников, — что Сен-Жермену оказывал «удивительное покровительство» Джованни Гастоне, последний Великий герцог Медичи. Джованни умер 12 января 1737 года. Виоланта умерла в мае 1731 года, окруженная большим почетом благодаря ее милосердному характеру, благочестию и добрым делам. В 1725 году папа римский Бенедикт XIII отметил ее редкие достоинства, даровав ей в знак своего благоволения право именоваться Дамой Золотой Розы.
Ее репутация благочестивой и святой женщины, а также благородство ее исключительно древнего рода, возможно, были причиной особого опасения Сен-Жермена случайно скомпрометировать ее имя. Такая деликатность могла объяснить его ответ герцогу Ньюкаслу, Государственному секретарю, что он мог бы сказать о своем происхождении только одному королю…
С другой стороны, неудивительно, что Сен-Жермен обладал полотном Рафаэля и другими сокровищами в виде картин или редкостных древних книг, если он вырос среди книг библиотеки семейства Медичи и картин из величайшей в мире коллекции древних мастеров. Династия Медичи угасла на двух любителях мальчиков, неудачно женившихся, бездетных братьях: Фердинандо, который скончался раньше отца, и Джованни Гастоне, последнем из рода Медичи. Стоит только представить себе Джованни Гастоне, прикованного к постели за восемь лет до смерти, который знал о скором конце великой и знаменитой династии, правившей Флоренцией в течение четырех веков, скопившей сокровища, не имевшие себе равных. Куда пойдет вся эта громадная коллекция после его смерти? Все должно было перейти к его сестре, Анне-Марии, которая была замужем за курфюстом Пфальца. Он не мог знать, что Анна-Мария завещает все сокровища его преемнику — иностранцу, родом из Лотарингии, который стал Великим герцогом Тосканским, мужем Марии-Терезии и императором Священной Римской империи Франциском I — но завещает на условии, что сокровища эти будут вечно и все вместе храниться во Флоренции. Джованни Гастоне был полон мрачных мыслей о том, что станется с его наследием, и можно понять его решение — несколько картин отдать тому, кто, как он, возможно, желал этого, был ему почти сыном».
В главе о музыкальных произведениях Сен-Жермена Фуллер пишет еще и о том, что, по мнению музыковедов, его музыка испытала влияние Скарлатти и Генделя, произведения которых исполнялись при дворе Медичи, в театре герцога Фердинандо, мужа Виоланты Беатрисы, в 1707–1709 гг. (когда предположительно жившему там будущему Сен-Жермену было 14–16 лет). Есть и еще одна деталь, ускользнувшая от внимания исследовательницы, но укладывающаяся в ее гипотезу: граф Сен-Жермен, по утверждению мадам де Жанлис, учился в Сиенском университете, а Виоланта Беатриса с 12 апреля 1717 года стала правительницей Сиены и оставалась ею до самой своей смерти 30 мая 1731 года.
Все еще сложнее, и мы еще раз вернемся к этому в последней главе.
Глава 23
«Хвалу и клевету приемли равнодушно…»
Необходимо оговориться, что под именем Сен-Жермен в XVIII веке известно несколько различных деятелей, о которых достаточно кратко упомянуть во избежание путаницы. Сен-Жермен, который в апреле следующего, 1785 года, участвовал во второй конференции Фила-летов в Париже, должно быть, был Робертом-Франсуа Кенэ де Сен-Жерменом, внуком врача мадам де Помпадур Франсуа Кенэ. Кенэ де Сен-Жермен, депутат от Марны и Луары в Законодательном собрании, был посвящен в масоны в ложе «Чистосердечие» 5 декабря 1775 года, после этого перешел в ложу «Общественный договор» французского «Великого Востока», был связан с мистико-научным обществом в Эрменонвиле, а также со «Строгим наблюдением», ив 1781 году (когда наш Сен-Жермен был в Эккернфёрде) основал клуб Иллюминатов в доме 37 по улице Сурдьер, в Париже, по адресу, где находилась ложа «Объединенные друзья», из которой вышла ложа «Ритуал Филалетов — Искателей истины». Этих двух Сен-Жерменов часто путают, что привело к искажению образа нашего Сен-Жермена. Его путают также с графом Клодом-Луи де Сен-Жерменом, датским фельдмаршалом и военным министром при Людовике XVI, и даже с Пьером-Рено де Сен-Жерменом, который в 1755 году был французским губернатором Калькутты. Нужно учитывать и те разыгранные Гауэром и Казановой пародии, которые породили легенды о фантастической способности графа Сен-Жермена одновременно физически присутствовать в различных местах и путешествовать по свету, после своих официальных похорон, даже участвовать в конференциях.
Как у любого неординарного человека, у графа Сен-Жермена и среди современников, и среди последующих поколений в изобилии имелись как восторженные почитатели, так и злобные гонители. Начнем с последних, и в объективном изложении их позиции нет равных Полю Шакорнаку, скрупулезно собравшему подборку их «опусов».
Первые сатирические сочинения, посвященные графу Сен-Жермену, появились из-под пера памфлетиста Жан-Пьера-Луи де Люше. Поль Шакорнак разыскал подробные сведения об этом человеке, которому потомки обязаны немалым количеством лживых утверждений о графе Сен-Жермене; он сделал, пожалуй, больше всех для распространения репутации графа как «авантюриста и шарлатана». Де Люше был сыном шталмейстера, пехотного лейтенанта полка Перш и родился в городе Сент 13 января 1739 года. После того как он выучился в родном городе, он, так же как и старшие братья, поступил в монахи и стал иезуитом. После роспуска ордена иезуитов в 1763 году он вернулся к мирской жизни и стал военным. Как кавалерийский офицер он был известен под звучным именем «маркиз де ла Рош-дю-Мэн». После отставки он женился на девице Делон — дочери небогатого женевского купца и присвоил себе титул «маркиз де Люше». В 1766 году он опубликовал «Историю города Орлеан», которая должна была состоять из двух томов. Однако, после публикации первого тома поднялся большой шум, из-за нападок против провиденциальной миссии Жанны д'Арк, и продолжение книги никогда так и не вышло.
Затем де Люше занялся поисками золота. Он объявил в Париже о плане извлечения из некой реки провинции Лангедок предположительного золотого песка и собрал под свой прожект много денег, в том числе 80 000 ливров у герцогини Виллеруа. [516]
Со своей стороны, у «маркизы» де Люше были неприятности: она не сумела как хозяйка дома удерживать своих гостей в тех рамках, за которыми шутка становится оскорблением. [517]Оскорбленная маркиза де Крюссоль подала жалобу, хозяйку вызвали в полицию, где ей объявили выговор. От такого позора невозможно было оправиться, и она покинула Париж. [518]
Затем чета де Люше отправилась в Шамбери, где бывший офицер безуспешно попробовал свои силы на горнодобывающем производстве, а также основал газету, которая никаким успехом не пользовалась. Тогда, разоренный, он переехал вместе с женой к Вольтеру в г. Фернэ. Госпожа де Люше платила за гостеприимство «мелкими услугами, за которые благодарят, даже если они утомляют». [519]
В 1777 году Фридрих II, ландграф Гессен-Кассельский (отец принца Карла Гессенского), которому Вольтер рекомендовал де Люше, пригласил последнего в Кассель в качестве камергера, библиотекаря и устроителя представлений. Де Люше остался в Касселе до 1785 года. После смерти Фридриха II он перешел на службу к князю Генриху Прусскому и вернулся в Париж лишь в конце 1786 года, где и умер 6 апреля 1792 года.
516
Де Корберон. Дневник, опубликованный Л Г. Лабанд. Париж: изд-во Плон, 1901. Т. II. С. 151.
517
В доме де Люше был обычай выкупать анекдот у того, кто его придумывал… «Сколько Вы за него потребуете?.. Столько-то». См.: Шамфор. Сочинения. Париж, 1857. С. 89.