Действительно нелепа и смешна перемена в тоне этих документов. Граф
Сен-Жермен прилагал все усилия, чтобы оправдать надежды короля и помочь
несчастной Франции. Попыткам заключить мирный договор препятствовал
Шуазель, имевший собственные виды на союз с Австрией. Нет ничего
удивительного в том, что вновь появившийся посредник был атакован
незаинтересованной в таком повороте событий стороной.
Из приведенных документов становится очевидно, что Сен-Жермен был
облечен доверием маршала Белл-Изля, также желавшего мира, так как
саксонский посол, говоря о рекомендательных письмах маршала, которые
привез с собой граф, соглашается с тем, что им "в общем-то можно верить".
Находясь в некотором удалении от тех событий, мы ясно видим, что Сен-
Жермен не сгустил красок ни в одной из картин нравов, господствовавших во
Франции той поры: обнищавшая страна стремительно скатывалась в пропасть
всеобщей кровавой бойни. Обладавший даром предвидения, мог ли он слишком
"сгущать краски", в своем стремлении предотвратить падение прекрасной
Франции?
Однако, нам предстоит перейти к несколько иному методу решения изрядно
запутанной проблемы. Король Пруссии в тот момент был во Фрайбурге, а его
личный агент, господин д'Эйдельсхайм, тогда же прибыл в Лондон на
совещание с английским министром. Следующее сообщение по поводу этих
событий предоставлено нам Фридрихом II:
"По его прибытии в этот город (Лондон), там появился еще один
политический феномен, которого никто не мог понять. Этот человек был
широко известен под именем графа Сен-Жермена. Он состоял на службе у
французского короля и находился в столь большой милости у Людовика XV,
что тот подумывал о предоставлении ему в дар Шамборского двор-ua."(De l'hiver de 1759 à 1760) 11
В чем заключалась миссия господина Эдельсхайма установить не удалось,
однако нам известно, что, как только тот прибыл, Сен-Жермену пришлось
спешно покинуть Лондон, не добившись никаких результатов в переговорах о
мире.., а участь прусского агента оказалось намного хуже. Подробности этих
событий нам предоставил господин фон Бартольд12:
"Прусский посредник.., возвращавшийся из Лондона через Голландию в
Париж, где его ожидал оставленный им багаж, вынужден был остаться на
несколько дней в этом городе в компании Байи де Фрулэ. Вскоре на его имя
пришел приказ об аресте, и он был брошен в Бастилию. Шуазель успокоил
узника, сказав ему, что подобным способом он надеется усыпить подозрения
имперского министра Штаремберга, однако, эта scène indécente13 всего лишь
грубая уловка, главная же цель которой состояла в изъятии бумаг несчастного
барона. Не найдя в них ничего предосудительного, Шуазель приказал ему
убираться в Турин и посоветовал впредь не появляться в пределах королевства.
Фридрих предпочел умолчать о пропаже своего агента, который своим
чрезмерным рвением полностью дискредитировал себя в Париже. С другой
стороны напрашивается вывод, что этот агент своей статьей в Лондонской
Chronicle преуспел-таки в противодействии планам Сен-Жермена."
11 Frederic II, Roi de Prusse, Oeuvres Postumes.Berlin, 1788, III, p. 73.
12 Barthold (F.W. von), там же, pp. 93,94.
13 Неприличный инцидент — фр.
В этом клубке тайных переговоров очень нелегко отделить выдумку от
правды, так как из того же источника мы узнаем, что Сен-Жермена видели в
Буа-де-Булон в мае 1761 года. Когда маркиза д'Урфи сообщила герцогу
Шуазельскому о том, что наш мистик в Париже, премьер-министр заметил: "Je n'en suis pas surpris, puisqu'il a passé la nuit dans mon cabinet".14 Тот же автор
продолжает:
"Казанова поэтому высказал свое предположение о том, что Шуазель всего
лишь притворяется огорченным деятельностью Сен-Жермена и преследует этим
только одну цель — облегчить последнему отправку в Лондон в качестве
агента. Как бы то ни было, лорду Галифаксу этот план был известен."
14 "Это не удивительно, поскольку сегодня ночью он был в моем кабинете" — франц.
(Barthold (F.W. von), там же, р. 94.)
Что ж, эта история может служить примером одного из методов разрешения
политических затруднений такой страны, как Франция. Интрига, затеянная
королем без ведома первого министра, была направлена на достижение мира, которого столь страстно ожидала вся страна. В этой сложной ситуации маршал
Белл-Изль выбрал на роль посланца мира графа Сен-Жермена. Увы! Мирные
инициативы редко ожидает успех, зато посредников зачастую преследует
клевета и неприятности. В мировой истории запечатлена еще одна такая
неудача, причиной которой стали чрезмерные политические амбиции лидеров
заинтересованных государств.
Отвлечемся немного от состояния дел во Франции и обратимся к Англии,
где мы нашли интересную переписку между генералом Йорком, английским
представителем в Гааге, и лордом Холдернессом в Лондоне. Специальным
разрешением министерства Иностранных Дел нам было позволено использовать
некоторые выдержки из этой корреспонденции. В целом она слишком обширна, чтобы быть напечатанной на страницах нашей, к сожалению, небольшой книги.
Начнем, пожалуй, с письма генерала Йорка к лорду Ходдернессу, оно
датировано 14 марта 1760 года и содержит в себе полный пересказ длительной
беседы, состоявшейся между отправителем и графом Сен-Жерменом.
"Последний заявляет, — сообщает он, — о своих полномочиях к
проведению мирных переговоров, замечая при этом, что господин д'Аффри не
посвящен в эту тайну".
Ответом лорда Ходдернесса на этот документ является послание,
отправленное им из Уайтхолла генералу Йорку 21 марта 1760 года. В своем
письме он просит адресата
"...сообщить господину Сен-Жермену о том, что, согласно распоряжениям
короля, он не может вести переговоры на известную тему, пока ему не будут
предъявлены истинные доказательства того, что он — Сен-Жермен —
действует с согласия короля Франции".
В следующей его депеше, отправленной из Уайтхолла и датированной 28
марта 1760 года, сообщается, что король соизволил приказать, чтобы копия того
самого ответа, который уже отправлен Сен-Жермену, была послана и господину
д'Аффри.
"Король полагает, что Сен-Жермен, судя по манере держаться, вероятно, обладает какими-то полномочиями к ведению переговоров с генералом Йорком, однако, герцогу Шуа-зельскому об этом ничего неизвестно."
Остается только удивляться, в таком случае, необычной проницательности
Георга III, если, конечно же, не обнаружатся в его частной переписке с
Людовиком XV какие-нибудь намеки на истинное положение вещей. В любом
случае факт остается фактом — происки герцога Шуазельского помешали
заключению мирного соглашения. А Сен-Жермен, тем временем, отправился из
Англии в Россию.
Из других свидетельств можно выделить мемуары господина Тьебо,
который сообщает:
"Когда этот примечательный человек был в Берлине, я попытался
заговорить о нем с французским посланником маркизом Пон Сен-Морисом. В
беседе с ним я выразил свое крайнее удивление тем, как удается упомянутой
мною персоне поддерживать тесные дружеские отношения с лицами высокого
положения, с такими, например, как кардинал дс Берни, который в бытность
свою министром Иностранных Дел посылал ему, по всеобщему уверению,
весьма доверительные письма и т.д. Господин посол так и не удовлетворил
моего любопытства".15
Этот отрывок подразумевает наличие каких-то иных дипломатических
миссий, подробностями которых мы не располагаем.
Другой писатель, ранее нами уже цитированный, приводит важное
свидетельство в подтверждение того факта, что во время своего пребывания в
Лейпциге, граф Марколини предложил Сен-Жермену высокий государственный