Прошу Вас, господин герцог, сообщить содержание этой депеши маршалу
де Белл-Излю, который, я уверен, прекратит всяческую переписку с человеком, чье поведение выходит за рамки дипломатического этикета. Я пошлю с этой
почтой пакет для господина Белл-Изля, где будут находиться вместе с моим
письмом и те два, что он посылал мне для господина Сен-Жермена.
Осмелюсь доложить Вам, что господин Сен-Жермен пытается всех уверить,
в том числе и меня, что Его Величество был с ним в таких доверительных
отношениях, что предоставил в его распоряжение замок Шамбор на тех же
условиях, что и в свое время маршалу де Саксу, впрочем, без годового дохода с
замка... от которого, по его уверению, он сам отказался.
Д'Аффри.
Номер 578. Фолио 312.
Гаага, 8 апреля, 1760 год. (Получено 12 апреля, ответ дан 24 апреля, номер
209)
Господин герцог.
Я сообщил Вам вчера о том, что господин Сен-Жермен продолжает
встречаться с господином Бентинком де Рооном. Мне достоверно известно, что
господин Сен-Жермен сказал, будто бы я не способен делать ничего иного, кроме выполнения Ваших указаний. Он знает о Вашей к нему неприязни,
однако, заявляет, что поскольку у Вас есть место на Собрании Его Величества, то и у него оно есть! Я ответил ему, что подобное утверждение абсурдно. Со
своей стороны, я считаю не достойным себя и министерства, которое
представляю, делом препираться с ним по этому поводу. Эту информацию
предоставил мне один из руководителей республики, который является
скрытым врагом господина Бентинка. Однако, он известен мне как
исключительно честный человек.
Господин Сен-Жермен абсолютно дискредитирован и не встретит никакого
доверия со стороны иностранных посланников и министерства республики. Но
я счел своим долгом довести до Вашего сведения эти факты, ибо этот человек
может доставить массу неприятностей своими разглагольствованиями об
имеющихся, якобы, разногласиях в нашем министерстве...
Д'Аффри.
Номер 206.
Версаль, 11 апреля 1760 год. Графу Д'Аффри.
Отвечу сначала, монсеньор, на Ваши письма до третьего числа
включительно, а также на те, содержание которых отвечает на вопросы,
поставленные в моих посланиях, доставленных Вам с последней почтой...
Из письма, которое я имел честь отправить Вам, Вы смогли уже
ознакомиться с моим личным мнением о невыносимом авантюристе Сен-
Жермене. Смею Вас уверить, что каждый из министров Его Величества
придерживается того же мнения, и король приказал мне срочным образом
сообщить Вам о том, что Вы должны всячески стараться дискредитировать
действием и заявлениями так называемого графа Сен-Жермена, чтобы об этом
мошеннике и его неприглядных делишках смогли узнать все во владениях
Соединенных Провинций. Его Величество желает также, чтобы, используя
расположение, которое испытывает штатс-генерал по отношению к его особе, Вы постарались через него потребовать ареста авантюриста, и переправить
последнего во Францию, где тот будет наказан за нанесение ущерба интересам
государства. В интересах государства и общественного спокойствия подобное
поведение, которое может являться образцом наглости и самозванства, должно
быть жестоко наказано, ибо действия этого проходимца, который, не имея
никаких полномочий, вмешался в дела такой державы, как Франция, вредны и
опасны. Думаю, что подобное требование следует выдвигать, как обычную
просьбу о рекламации и экстрадиции рядового злоумышленника. Таким
образом, король имеет все основания надеяться на успех Вашего заявления, в
результате которого господин Сен-Жермен должен быть арестован и
препровожден под конвоем в Лилль.
Признаюсь, я прежде думал, что Вы симпатизировали ему и, возможно,
поэтому был не слишком осторожен, когда приказал Вам хорошенько отругать
его после последней Вашей беседы с ним.
То, что Вы рассказали мне о Шамборе, есть нелепица чистой воды.
Итак, король искренне желает чтобы этот авантюрист был окончательно
дискредитирован в Соединенных Провинциях, а по возможности и наказан, ибо
его поступок того заслуживает. Его Величество обязал меня довести да Вашего
сведения, что Вы наделяетесь всеми необходимыми полномочиями для
выполнения этого поручения.
P.S. Нельзя ли, помимо обращения к штатс-генералу с просьбой об аресте
Сен-Жермена, попытаться поместить статейку в голландской газете, где можно
описать все похождения этого мошенника? Это послужит уроком для
самозванцев. Король одобрил мой план, Вам же остается его выполнить, если, конечно же, Вы считаете, что Ваших сил будет для этого достаточно.
Номер 581. Фолио 357.
Гаага, 17 апреля, 1760 год.
(Ответ дан 24 апреля, номер 2091
— графу Д'Аффри)
Господин герцог.
Желая предоставить Вам наиболее полный отчет о предпринятых мною
действиях по выполнению распоряжений Его Величества относительно так
называемого графа Сен-Жермена, я решил повременить с последним
отправлением. Вчера я был у главы правительства и передал все то, что Вы
просили меня довести до его сведения по поводу нашего авантюриста. После
этого именем Его Величества я потребовал ареста и экстрадиции последнего.
Глава правительства, видимо, был сильно удивлен происшедшим. Однако,
как бы то ни было, пообещал мне сделать всё, от него зависящее.
Герцог Брунсвикский сказал мне, что не желал бы открыто фигурировать в
этих акциях. Однако, он охотно окажет нам косвенное содействие, ибо его
желание разоблачить авантюриста вполне совпадает с нашими намерениями.
Секретарь правительства выразил мне свое согласие с тем, что этот человек
должен быть выдан Франции. Однако, по его словам, это дело будет
рассматриваться в Комитете Советников, самой влиятельной структуре в
Голландии, а так как его председателем является господин Бентинк, то можно
предположить, что Сен-Жермену, скорее всего, удастся бежать, а впоследствии
так оно и вышло.
Вчера вечером я ожидал новостей об этом деле, когда меня посетил с
визитом господин Каудербах. С порога он спросил, знаю ли я об отъезде
господина Сен-Жермена. Я ответил: "Нет". Тогда он рассказал, что
позапрошлым вечером, между семью и восемью часами, господина Бентинка
видели входящим в дом авантюриста, и покидающим его в девять часов. Затем
этот же дом посетил господин Пик де Цолен. Он, однако, пробыл там не долго.
После этого туда снова прибыл господин Бентинк. Было это уже между девятью
и десятью часами. Он пробыл там довольно долго и вышел далеко за полночь.
Каудербах также рассказал мне, что господин Сен-Жермен, проводив гостей, отправился спать и в пять утра уже пил чай. Вскоре после этого в дом прибыл
лакей господина Бентинка, а возле дома уже стоял запряженный четверкой
лошадей наемный экипаж, в который и сел этот мошенник. Однако, хозяин
затрудняется ответить, в какую сторону он уехал. Не может он припомнить и
того, отправился ли лакей господина Бентинка с проходимцем или же нет.
Отъезд его был столь спешен, что он оставил в доме хозяина свою шпагу,
пояс, множество серебряных и оловянных кубков и несколько пузырьков
неведомой жидкости. Я едва сдерживался, чтобы не вылить на господина
Каудербаха все свое негодование в связи с поведением господина Бентинка. Я
ничего не сказал ему и о моих хлопотах по поводу рекламации и экстрадиции, а
только сдержанно спросил его, уверен ли он в этой информации. Он сказал, что
подробности ему известны от хозяина-саксонца того дома, где останавливался