Понедельник, 31 марта, 1760 год....Он сказал мне, что у него есть нечто, что "повергнет господина Шуазеля во прах", ибо все честные люди Франции
искренне желают мира... Только один господин Шуазель по-прежнему хочет
продолжать войну... Однако, в его распоряжении имеется мощное оружие
против Шуазеля, которое упоминается в письмах господина Йорка (оригиналы
этих писем находятся у него). Это средство можно при необходимости
использовать в игре против господина Шуазеля, который для него не страшен...
Он также сказал, что господин Д'Аффри — бессловесный раб господина
Шуазеля... он добавил, что господин Шуазель не осмелится скрывать письма, о
которых уже известно госпоже де Помпадур и маршалу де Белл-Излю.
Пятница, 14 апреля, 1760 год.Глава правительства (Штайн) сказал мне, что
от господина Д'Аффри он узнал о полученных распоряжениях господина
Шуазеля по поводу господина Сен-Жермена, которые требуют, главным
образом, того, чтобы тот отказался впредь от попыток заключения мирного
договора... Эти распоряжения также предписывают ознакомить господина Сен-
Жермена с их содержанием и предупредить его, что если он будет упорствовать
в своем вмешательстве в дела мира и войны, то его, безусловно, по возвращении
во Францию упрячут в темницу... Секретарь Фагель сказал мне то же самое, добавив, что об этом "он узнал только этим утром"... В тот же день господин
Сен-Жермен обедал у меня и сказал, что "господин Д'Аффри довел до его
сведения полученные распоряжения и ознакомил его с письмом господина
Шуазеля". Он ответил, что подобное заявление "не может запретить ему
вернуться во Францию, ибо эти распоряжения не могут быть приведены в
исполнение.., так как они исходят исключительно от господина Шуазеля.., а
господина Йорка он знает с детства, семнадцать лет тому назад он был
желанным гостем в доме Йорков". Господин Д'Аффри пытался запретить ему
посещать мой дом, где Сен-Жермен был довольно-таки частым гостем. Он "не
собирается отказываться от моего гостеприимства, покуда оно не иссякнет с
моей стороны". Господин Д'Аффри вместе с письмом от господина Шуазеля
показал ему и другое, которое он (Сен-Жермен) лично написал обо мне госпоже
де Помпадур. По его мнению, оно, несомненно, было украдено Шуазелем у
маркизы. Упомянул он и о том, что в антипатии к моей персоне господина
Д'Аффри кроется причина недоверия ко мне со стороны Франции... Казалось, что эти распоряжения его нисколько не беспокоят, и еще меньше он опасается
господина Шуазеля!... Во всяком случае, как мне кажется, вопрос остается
открытым. По всей видимости, Франция снова стоит на пороге войны, а если
это произойдет, то он (Сен-Жермен), безусловно, отправится в Англию, чтобы
на месте решить, что следует предпринять в дальнейшем.
Вторник, 15 апреля, 1760 год.Глава правительства сообщил мне, что
господин Д'Аффри показывал ему распоряжения, полученные прошлой ночью и
объявляющие господина Сен-Жермена "бродягой без рода и племени", а также
то, что все им сказанное не должно приниматься на веру! Против него могут
быть выдвинуты обвинения, которых будет достаточно для ареста и
сопровождения под конвоем в Лилль, откуда он будет отправлен во Францию и
посажен там в темницу... Я изложил ему свою точку зрения, согласно которой
господин Сен-Жермен прибыл в эту страну из другой страны, как и всякий
гражданин этого государства надеясь на то, что Закон защитит его честь и
достоинство. Он же не совершил ничего такого, что могло бы лишить его
поддержки цивилизованного государства, я имею в виду такие преступления, как убийство, отравление и так далее. Право убежища считается в этой
республике священным правом... С этим он согласился, однако, был весьма
озабочен настойчивостью Франции в этом вопросе... Я отправился к секретарю, и он в присутствии главы правительства сказал мне, что к нему приходил
господин Д'Аффри и сообщил... (впрочем повторил то же самое, что до этого он
рассказывал главе правительства),... а тот посоветовал ему (Д'Аффри)
обратиться к правительству и так далее. Однако, считает он, что правительство
не выдаст человека, который проживает в этой стране, доверившись
покровительству этой страны, и против которой он не совершал никакого
отвратительного преступления, вынуждающего эту страну лишить его
оказываемого покровительства...
Среда, 16 апреля, 1760 год....я сказал главе правительства, что господин
Сен-Жермен покинул страну, чему тот был весьма рад...
Среда, 16 апреля, 1760 год.
Я рассказал господину Йорку то, что только что услышал о господине Сен-
Жермене, ожидая, что тот будет защищать его, ибо господин Йорк начал
переговоры с господином Сен-Жерменом и весьма его обнадежил. Я сам видел
оригиналы его писем к господину Сен-Жермену. Они показались мне весьма
дружелюбными. Однако, вместо защиты господина Сен-Жермена господин
Йорк напустил на себя гордый и неприступный вид, сказав мне, что он "весьма
рад был бы видеть господина Сен-Жермена в руках полиции". Это поразило
меня до глубины души. Очень деликатно и осторожно, чтобы не обидеть его, я
высказал ему свое мнение по этому поводу. Однако, господин Йорк продолжал
упорствовать, говоря, что "он умывает руки, и дальнейшая судьба господина
Сен-Жермена его не интересует", и отказался выдать мне паспорт для
пакетбота, который я у него просил.
Я продолжал настаивать в своей просьбе, и господин Йорк сказал в конце
концов, что если я прошу у него паспорт в виде частного одолжения, то в таком
случае он отказать мне не в состоянии, исключительно "благодаря моему
положению". Я согласился. Мы оба пришли к выводу, что господин Д'Аффри
может причинить нам кучу неприятностей, которых можно было бы избежать, позволив господину Сен-Жермену покинуть эту страну. Господин Йорк тогда
вызвал своего секретаря и попросил того приготовить паспорт. Он завизировал
его и отдал мне незаполненным с тем, чтобы господин Сен-Жермен мог вписать
туда собственное имя или же любое другое, для того чгобы избежать
преследования со стороны господина Д'Аффри и его подчиненных. Я забрал
паспорт, не показав господину Йорку, до какой степени я был ошеломлен и
возмущен тем, чему оказался свидетелем.
Четверг, 17 апреля, 1760 год.Глава правительства сообщил мне письменно, что его посетил господин Д'Аффри, чтобы выразить свое возмущение моим
поведением. Д'Аффри сказал, что ему обо всем стало известно. Например, то, что я был у господина Сен-Жермена с десяти часов вечера до глубокой ночи, что рано утром возле дома появилась карета с четырьмя лошадьми и моим
слугой на козлах, что господин Сен-Жермен забрался в эту карету и уехал, а
также то, что вследствие этого он (Д'Аффри) не смог выполнить полученный им
приказ.
Пятница, 18 апреля, 1760 год.Несколько месяцев тому назад господин Йорк
очень горячо рекомендовал мне некоего господина Линъера, прибывшего в эту
страну с целью получить патент на изобретенную машину... Господин Д'Аффри
во время визита ко мне, разглагольствуя о Линьере, вскользь как бы упомянул о
том, что тот был связан неким образом с господином Сен-Жерменом. Это имя
сразу же вызвало мое любопытство, ибо я много слышал о графе в Англии, где
он пробыл сравнительно долгое время и был вхож в самое изысканное
общество. Никто доподлинно не знал, кто он на самом деле. Этот факт,
впрочем, меня не удивил, ибо в Англии практически нет тайной полиции. Но
все же весьма примечательно то, что и во Франции, где ситуация с тайным
сыском иная, о нем практически никому ничего не известно. Господин Д'Аффри