Магистр с тремя помощниками и десятком нанятых волшебников сопровождает отряд. Они идут на огненного мага, потому каждый несёт поглотитель огненных заклинаний. Амулетов на них тоже хватает. Задача этих чародеев — довести колонну до озера и подать сигнал. Тогда придёт полный архимаг, артефактом взломает защитный купол и поставит мост из озёрной воды от берега до входа в башню. Сила! Как с таким планом можно проиграть?
Томительное ожидание было прервано командой «Построиться!», а затем отряд со всеми предосторожностями вошёл в выжженную долину. Полигон! Все это знали и в меру опасались. Дороги, как таковой, не было, потому идти приходилось, переступая камни, а то и прыгая по валунам. Держались компактно, чтобы волшебники всех смогли прикрыть Щитом. Двигались медленно, но неотвратимо. Однако засады не было, и никто не пытался творить заклинания.
Когда показалось последнее препятствие — крутой отрог, за которым раскинулось озеро, многие непроизвольно подумали: «Добрались! Пронесло!», почти сразу услышали странный гул, набирающий силу. С левой стороны как будто курился дым над склоном и были видны подскакивающие камни, стремительно двигающиеся вниз.
— Оползень! Уходим! — закричал командир, но в голосе не слышалось надежды.
Кто-то из волшебников сотворил Щит, кто-то разорвал свиток Развеивания Магии, один даже активировал поглотитель.
Но никакие заклинания здесь не применялись — обычный камнепад. Щит чуть продержался, но именно чуть. Это не стрелы и не заряды метателей, а на лавину камней заклинание не рассчитано. Валуны без задержки прокатились по отряду, похоронив и трусов пытающихся сбежать, и умников, желающих спрятаться, и ловкачей, старающихся взобраться на противоположный склон. Но один волшебник смог спастись, стремительно сотворив заклинание Полёт. Ему вслед, из-за гребня скалы, выстрелили из арбалета, а попали или нет, не было видно. Летун же стремительно двигался к границе баронства.
Камни докатились почти до выхода из долины, а там остались спокойно греться под нежарким осенним солнышком. Вскоре с осыпи перестали падать даже песчинки, и в горах вновь воцарился покой.
Признаться, так себе обвальчик. Видали здесь и посильнее. Ведь рукотворный! Много ли с него возьмёшь?
На край гребня неспешно вышли егеря. Один молодой, с топором в руке, посмотрел вниз и покачал головой:
— Опаское это дело! Ой, опаское!
Его спутники заулыбались, а седоусый унтер, как копьё держащий лагу, подкрутил ус и филосовски заявил:
— Жить вообще опасно — от этого умирают! Вот сколько на свете живу, а бессмертных ни разу не встречал, — затем приказал: — Запалите синий дым, чтобы наши знали, а потом уходим.
— Вниз? — поинтересовался наивный молодой.
— Ежели руки-ноги не жалко иди низом, а мы, пока камни не улягутся, верхами гулять будем. По свежей осыпи шествовать — это надо головы не иметь.
— А как же?..
— Начальники скажут как. Смекаю, земляных волшебников пригонят. Без них я бы до весны сюда не совался.
— А коли покойнички восстанут?
— И что? Как они, все изломанные, из-под камней вылезут?
Тропа
По горной тропинке неторопко, но и без роздыха гуськом шла дюжина солдат. Мундиры со знаками герцогского полка Сланто, да и профессионалов не спутаешь со штатскими — выправка, умение держать строй, спокойствие, наконец.
Идущий шагов на двадцать впереди остановился и негромко сообщил:
— Здесь!
— Чисто? — спросил кто-то середины.
— Всё, как оставлял. Сторожок тоже не сработал, иначе тут всё бы выгорело.
— Тогда доставай.
Пришельцы подошли поближе и занялись каким-то делом. Однако они не заметили, что за ними наблюдают. Опыт — опытом, но горы! Да и следили не желторотые новички, а из подготовленного укрытия их рассматривали опытные егеря.
Наблюдатель из унтер-офицеров скомандовал:
— Начинаем.
Второй егерь расстегнул замок на переносном ящике с лямками. А третий в компании, со знаком различия помощника крепостного волшебника, достал из тубуса свиток и выглянул в смотровую щель. В смысле, в узкую прореху без листьев, заранее выщипанную в кусте.
Молодой волшебник волновался, но сконцентрировался, зафиксировал взглядом точку и разорвал печать на свитке. Тот сразу осыпался хлопьями, впрочем, оставив для отчёта надорванную печать.