— Очень интересный случай. Очень. Но боюсь для вас это не в плюс. Организм с ускоренным метаболизмом и клеточным делением он ведь не только требует пищи, он еще и неконтролируемо создает новые ткани. А чем выше скорость создания тканей — тем выше риск их бесконтрольной мутации. — погрустнев проговорил врач. — К сожалению все случаи подобной регенерации заканчивались одинаково — раком.
— Звучит не очень вдохновляюще. — заметил я.
— Совершенно верно. Иначе бы такие случаи были чудесным спасением, а медицина, изучив их, могла бы полностью отказаться от лекарств. — разведя руками проговорил доктор. — Но, к вашему счастью, еще есть время. Нужно снижать метаболизм и регенерацию тканей. У вас уже практически идеальное тело, больше его развивать смысла нет, даже поддерживать на текущем уровне не стоит.
— Вы предлагаете мне сознательно отказаться от способности заживлять раны, гематомы и царапины? — решил уточнить я.
— Это небольшая плата за долгую и спокойную жизнь. — грустно улыбнувшись проговорил врач. — Раньше я позволял вам остаться в палате — сейчас я буду на этом настаивать. Никакой еды, только вода и внутривенное питание с капельницы. Думаю, за неделю или две мы приведем вас в норму.
— Я подумаю на эту тему. У меня турнир впереди, а вот после него — можно и подумать над таким кардинальным решением. — ответил я, не собираясь спорить с доктором на его территории. А то он и выгнать может, а мне еще минимум несколько дней нужно провести в лазарете.
— Рак — это очень серьезно. — покачал головой врач, заматывая обратно бинты на моей голове. — Я обязательно сообщу все вашему приемному дяде, а сейчас — лежите и отдыхайте. Всего доброго, хорошего настроения вам.
— Спасибо, вам так же. — кивнул я, и дождавшись пока доктор выйдет, нашел глазами камеру и поднес пальцы к уху изображая трубку. Кристалл был со мной, а вот принести средство связи мне не догадались, а может просто посчитали что это не нужно. В любом случае пока я вынужден был оставаться в лечебнице, а значит использовать это время надо с пользой. Как? Медитацией естественно!
Кабинет главврача Суворовского училища.
— Приветствую вас, братья и сестры. Орден Асклепия окажет помощь всем нуждающимся. — раздалось в трубке, когда заведующий отделением учебной медицины дозвонился на горячую линию. — Чем мы можем вам помочь?
— Яд — лекарство. — проговорил доктор, нервно щелкая ручкой. Голос на том конце мгновенно изменился, из доброжелательно милого став холодным.
— Код? — спросила оператор.
— Два двенадцать сто двадцать два. — незамедлительно продиктовал выученный еще в студенческую пору свой номер врач.
— Ожидайте… — все так же безэмоционально ответила оператор, и в трубке раздалась тихая мелодия, которая в другой ситуации могла бы восприниматься как успокаивающая, но сейчас лишь действовала на нервы.
— Слушаю тебя, брат прозектор. — раздался в трубке спустя несколько минут сухой, каркающий голос, так же знакомый врачу уже много лет.
— Брат очиститель. — проговорил доктор, непроизвольно поклонившись и только потом сообразив, что его не видно. — Мое уважение старшему.
— Говори скорее, брат, в чем дело… — устало проговорил «очиститель», глава ордена Асклепия во всей столице.
— Боюсь у меня не радостные новости, старший. У меня брахман, на четвертой, может даже пятой стадии. — быстро сообщил важное врач. — Но самое отвратительное — он совершенно здоров и ему всего пятнадцать. Если он продолжит развиваться…
— Успокойся, брат. Я тебя услышал. Не предпринимай никаких действий пока совет не примет решение. — проворчал каркающий голос. — Мы должны знать что-то еще?
— Да, старший. Это приемыш графов Суворовых. — дополнил врач, после чего голос на той стороне затих на минуту.
— Это усложняет дело. Пока идет борьба с «детьми» у нас связаны руки. Наблюдай, записывай, если сможешь — ослабь. Убивать нельзя. Пока нельзя. — недовольно проговорил брат «очиститель». — Сделай так чтобы его способности не вскрылись. Если дети узнают о брахмане в теле ребенка — их ничто не остановит. Орден превыше всего.
— Орден превыше всего. — привычно ответил доктор, выключая телефон. Пусть он и приносил клятву Гиппократа, придется от нее отойти. Ведь благополучие одного не может быть важнее здоровья общества.
Если эта «зараза» станет распространяться по Петрограду, или не дай боги по Импреии, остановить ее будет очень сложно. И тогда дарники могут задуматься об отказе от услуг ордена. Они потеряют финансы и рычаги давления на власть, не смогут лечить обездоленных и убогих. Нет, ради того, чтобы исцелять тысячи, пожертвовать одним «ребенком» незазорно.