— Господа абитуриенты. — донесся до меня громкий приятный мужской бас, и в просвет между спинами первого ряда я сумел разглядеть мужчину в сером костюме тройке, с аккуратной прической и странным зажимным пенсне на носу. Это он таким образом свою элитарность или интеллектуальность пытается подчеркнуть? Зря, смотрится довольно комично, но на лицах студентов не видно и следа улыбки.
— Сегодня знаменательный день, со всей страны собралось больше пятисот воспитанников, но только сорок получат места в суворовском кадетском колледже. — продолжил спикер, окинув стройные ряды внимательным взглядом. — Добиться этой величайшей чести можно лишь одним способом — трудолюбием и самоотверженностью! Проявите свои лучшие качества. С богом!
— Служу отечеству! — раздался нестройный глас, который я едва успел подхватить. Интересно то как, пять сотен? Толпа, конечно, порядочная, но даже все собравшиеся в коридоре на такое количество не тянули. Значит экзамены будут проходить где-то еще, а потом нас соберут вместе. Все чудесатее и чудесатее.
— Седьмая группа, заходим. — раздался женский голос, и мои товарищи по экзамену начали втягиваться в аудиторию. Судя по тому, как они рассаживались — все получили инструкции, так что я не стал ломать систему. Вот только входил я по росту, и теперь мне остались только две передних парты. Подумав секунду, я выбрал ту, что дальше от преподавателя, уже сидевшего за кафедрой.
— Напоминаем, что пользоваться телефонами, камерами и наушниками для сдачи экзамена категорически запрещено. — поднявшись со своего места сказал молодой мужчина, лет тридцати, в строгой военной форме. — Пойманные на списывании будут немедленно отстранены от дальнейшего прохождения испытаний и отчислены. Выход в туалет только в сопровождении одного из экзаменаторов. Вопросы?
Вопросов не нашлось, да и что можно было спрашивать, когда все интуитивно понятно. Все сидели с постными лицами и просто ждали.
— Раз вопросов нет, приступим. Раздайте конверты. — распорядился военный, и в аудиторию вошли две девушки, несущие пухлые сумки. Передо мной, как сидящим на первой парте, тут же лег желтый непрозрачный пакет, запечатанный полиэтиленом. — До звонка не вскрывать!
Несколько нервничающих студентов, уже потянувшихся к конвертам, тут же отодвинули руки.
— В пакете содержится все что вам нужно. Ваш билет, со списком вопросов. Бумага, линейка и ручка, для ответов. Как только вы выполните все задания — сложите все принадлежности обратно в пакет, напишите на его внешней стороне свое ФИО и вложите документы абитуриента. Бумага гербовая, так что не пробуйте мухлевать. — строго объяснил экзаменатор. — После окончания экзамена все пакеты с документами должны быть запечатаны и сданы, независимо от степени вашей готовности. Приготовились!
Все в напряжении замерли, и даже мне понадобилось несколько секунд чтобы сбросить навязываемое напряжение и глубоко вздохнув полностью прийти в себя. Молодец экзаменатор, здорово накачал аудиторию. Так что стоило прозвучать звонку как десятки рук тут же разорвали упаковку на конвертах.
Мне понадобилась вся выдержка чтобы не следовать примеру других студентов. Спокойно разорвав угол прозрачного пакета, я извлек линейку и уже ей, словно ножом для бумаги, распечатал остальные документы. Разложив их в нужном порядке, я проверил слова военного, выделил себе пару листов, с помощью линейки отчертил у них заголовки и крупно написал сверху — «черновик».
Для ответов мне хватит других листов, а вот сделать математические задачи без дополнительных проверок я даже не рассчитывал. Ведь к этим вопросам я готовился слабо, а в списке обнаружилось сразу четыре задачи на геометрию и алгебру. Хотя вернее было бы их назвать баллистикой.
Всего в списке заданий было десять вопросов. Три по истории, четыре по математике, два по праву и дворянскому уложению, и один на знание военной техники. Русский язык естественно будет оцениваться по самим письменным ответам, а литература по смежным ответам с историей.
Тезисно набросав ответы по освобождению от татаро-монгольского ига и крещению Руси я чуть не застопорился на взятии Парижа в 1966м. Вторая мировая тут проходила по совершенно другим правилам, и привела к событиям которых в моем мире не было и не могло быть по определению.
Чего стоит только то, что Гитлер не стал фюрером. После распространения эффекта резонанса проигравшая с разгромным счетом Пруссия надолго затаилась, и только к 1925 году, при поддержке Гуго Стиннеса, избрала рейхспрезидента Пауля фон Гиденбурга, графа Вальдека. Но настроения народа и жажда реванша победили и в этом мире, и третий рейх, во главе с президентом, пошел отвоевывать свои земли.