Меня уже заждалась комиссия по инновациям, на которой должны были быть представлены варианты проектов, которые делали пять независимых инженерных групп. Эскизы дирижабля я сразу отложил на финал, всё же бомбардировщик самый простой и реализуемый из всех проектов, и его на до рассматривать отдельно. Но и остальные были скорее практическими, чем фантастическими.
Но стоило мне дойти дизайна высотного корабля, как я замер, не веря тому, что видел. Отложив все остальные дела в сторону, я вывел чертеж на большой экран и ещё раз посмотрел на конструкцию, напоминавшую… да нет, какого черта напоминавшую?
— Кто это прислал? — севшим голосом спросил я у секретаря.
— Это чертеж третьей группы. — тут же ответил ассистент. — В её состав входят главный инженер Кубиков, конструкторы Точмаша Новосельцев и Радузов. Ещё лаборанты и несколько техников, вот полный список.
— Краснов… — только взглянув на длинную вереницу имен выдернул я единственно важное. — Ох Макс… что же с тобой стало…
Зажмурившись на секунду, я откинулся на спинку кресла и еще раз посмотрел на чертеж, на котором красовалась знаменитая Семерка. Никто в этом мире не мог знать конструкцию этой чудо ракеты. Тут не было гонки космических вооружений. Не было Фау-1 и 2. Не было Королева и… главное тут не было даже условий для развития ракетостроения, технологическое развитие пошло по другому пути.
А эту ракету было невозможно спутать с чем-то ещё. И Максим её сделать никак не мог.
— Выяснить местоположение Краснова. — беря себя в руки сказал я. — Первая штурмовая рота на выход.
Глава 5
Первая рота. Сотня лучших из лучших. Ветераны, хоть многим не было и двадцати пяти. Двадцать пядей, или звеньев по пять человек. Десять взводов, которыми руководил лично Таран, дожидающийся получения очередного титула. Теперь княжне Вяземской уже не нужно было краснеть на приемах, наоборот, она с гордо поднятой головой держалась под руку с бурятом, постепенно отбрасывая свой образ пацанки.
— Внимание, судно семнадцать двадцать два, немедленно смените курс. В этом квадрате проводится спецоперация. — проговорил второй пилот нашего шлюпа, предупреждая виднеющийся в иллюминаторе яхте. — Немедленно…
— Говорит граф Рублев, я вхожу в первую роту и исполняю свои обязанности! — послышался знакомый голос с той стороны, и я невольно посмотрел на Тарана.
— Ты ему сказал? — уточнил я.
— Он взводный седьмого десятка, ваше высочество. — ответил ничуть ен смутившись бурят. — И наш старый товарищ.
— Капитан! Ваше высочество! Разрешите мне участвовать в операции, прошу. — тут же порвался в эфир командного канала голос Лёхи. — Я выполнял ваши торговые поручения, но пропустить такое не могу.
— Только в боевом распорядке. — мрачно ответил я.
— Спасибо, капитан, вы не пожалеете! — тут же ответил Рублев. — Идем за вами.
— Уже жалею. — пробормотал я, вновь взглянув на Тарана. Формально в первую роту входил не только Рублев, но и вся моя старая гвардия. Включая Ангелину, которая вместе с Ингой заняла место в Фениксе. Я до последнего надеялся, что столь мощная поддержка с воздуха нам не понадобится, но, если придется, я без сомнений прикажу использовать его курсовое орудие.
— Первый гвардейский, высадка возле объекта. Взять под контроль судно предполагаемого противника, при попытке взлета — открыть огонь на поражение. Второй взвод — поддержка на местности. С третьего по десятый — оцепление. — раздавал приказы Таран, я же сосредоточился на своем чувстве предвиденья.
Пусть оно не раз подводило меня раньше, но никогда не давало серьезных сбоев. А учитывая подозрения относительно Краснова, сейчас мне может понадобится вся моя сила, и не только владение резонансом. Если при столкновении с тварями диссонанса я использовал только гигантские накопленные запасы праны и навыки, сейчас приходилось накачивать все меридианы, приводя их в усиленный режим.
— Оружие в боевое положение. Штыки примкнуть, ножны открыть. — приказал я, видя, как Таран медлит. — При малейшем сопротивлении открывать огонь на поражение.
— Как прикажете, ваше высочество. — ответил Таран. И хотя я не видел его лица под слоем брони, почувствовал, что бурят растерян и рассержен. — Господин, простите, я выполню любой ваш приказ, но это же Макс! Наш Максим! Что бы он не сделал, уверен, это можно исправить.