— У меня — нет, — просто ответил Граф. — Я вырвался из интеллигентских пут и живу без великой цели, без фальшивого идеала. Мне не хочется жертвовать собой ради пустых мечтаний, и уж никогда меня не совратит ваш стадный максимализм. Я живу сегодняшним днем…
— День прошел и все? — Тело качнулось вперед-назад: он уже с трудом удерживал равновесие.
— Далеко не все. Важно, как он прошел. Могу поделиться своим кредо: каждый день надо прожить так, словно ты утром родился, а к вечеру умрешь.
— Зд-дорово! — выкрикнул студент и признался: — Кажется, я того, готов уже…
— Вижу-вижу… Ложитесь-ка спать.
— А з-здесь можно?
— Можно. Это мое купе.
Студента качало, как на волнах. Он лег на спину, потом на бок… Открыл глаза, закрыл, снова открыл… Нет, лучше лежать с открытыми… Видел, как раздевался Граф. «Фигура классная, — подумал, — пловец, наверно…» И тут он на минуту протрезвел: Граф положил в правый ботинок маленький, как игрушка, пистолет, аккуратно прикрыл его бумажной салфеткой. Замутненное сознание определило: «Милиционер!» Дальше побежали разрозненные мысли: «Шпионы под подушку кладут… В кино видел… Ишь, хитрый какой… В ботинок… Придет кто-то, а он ему: „Разрешите одеться“… Мастак… Сам руку в ботинок и бац-бац-бац… Все лежат…»
И тут же отчетливо услышал над собой:
— Все сделано, как вы велели, Граф. Они будут вас ждать…
— Идите, я догоню, — раздался голос Графа. — Вставайте, студент, коленопреклоненная столица ждет вас.
— Уже утро? — разлепил глаза студент. Над ним стоял элегантный Граф, Звезда Героя отбрасывала солнечные лучи.
— Скоро полдень, студент… Вы мне понравились. Я разыщу вас…
Граф повернулся, собираясь выйти из купе, но его остановил запоздалый вопрос студента:
— А вы в милиции работаете?
— Не-ет! — ответил он. — Вас очень интересует, кто я?.. Пожалуй, я ближе всего к фаворитам луны.
2
В тот день он выиграл четвертьфинальный бой. Уже на пятнадцатой секунде белобрысый здоровяк из «Динамо» нарвался на его коронный крюк левой, и после глубокого нокдауна с трудом поднялся, пьяно покачивая головой. Теперь защита противника пробивалась легко — удары по корпусу, два прямых со средней дистанции, мощный снизу… Гонг об окончании первого раунда прозвучал после того, как на ринг, мягко планируя, опустилось вафельное полотенце, брошенное тренером сборной «Динамо».
Возвращался он домой гордый, в окружении возбужденных болельщиков. Вот тут-то нежданно и возник перед ним невзрачный паренек — встреть его снова, не вспомнишь, — сунул записку и растворился в толпе.
«Уважаемый Студент! Хочу передать привет от Графа. Жду в девять часов. Ресторан „Метрополь“».
Сразу приятно встревожило: «привет от Графа», но еще больше — аж жаром обдало слово «Метрополь», волнующе далекое для всех его приятелей, скрытое в призрачной дали, как мечта.
Он взял у товарища клетчатую рубашку, отутюжил свои единственные серые брюки и заново начистил зубным порошком белые парусиновые ботинки.
Без пятнадцати девять он уже прохаживался, томился возле шикарных дверей гостиницы «Метрополь». Не решался войти. Пугал своей надменной важностью швейцар, длиннобородый, окантованный, как адмирал, лампасами.
Из массивных дверей выпорхнул худенький официант в черном костюме, белой рубашке, с розовым бантиком вместо галстука.
— Вы Студент? Прошу. Вас ждут.
Грозный швейцар надломился в поклоне, откинув руку чуть в сторону ладонью вверх, то ли прося чаевых, то ли приглашая в ковровый, золотисто-белый вестибюль с интимно-ласковыми светильниками.
Суетливо забегая вперед, худенький официант что-то услужливо бормотал Студенту, но тот ничего не слышал — оробел от торжественного великолепия коридоров, залов, через которые они проходили.
Его ждали в просторном ресторанном кабинете, где царил полумрак.
С высокого потолка низко опускалась овальная лампа, освещая лишь искрящуюся хрусталем сервировку стола, даже очертания трех кресел — в одном из них, перелистывая страницы тетради, сидел незнакомый Студенту человек — были смутно различимы.
— Поздравляю с победой? — Чуть привстал он, указывая на кресло справа. Неспешно налил в свою рюмку коньяк, а Студенту искристый лимонад, — Отныне крепкие напитки для вас табу.
Студент не знал, что означает «табу», но переспросить не решился.
— Закусывайте, не стесняйтесь.