— Слышали? Приступайте! — дружески приказал дядюшка Цан.
Студент зачерпнул ложкой две макаронины, стал медленно их пережевывать… Сочные, хрустящие… Никогда такого не ел…
— Вкусно? Ну как, вкусно? — нетерпеливо допытывался китаец.
— Даже не могу сказать, — честно признался Студент, загребая ложкой новую порцию макарон…
Глаза китайца сияли гордым блеском.
— И не скажете. Такое в Москве только я готовлю… Соус моего изобретения. Червей сам вырастил и откормил…
— Что?! — Студент вдруг почувствовал противное шевеление в желудке, будто там и в самом деле заползали, заюлили проглоченные черви…
— И-и-и… — захихикал дядюшка Цан. — Никогда не ели?
— Никогда.
— Очень полезно. Сыты будете целые сутки.
Не знал Студент, обидеться или посмеяться вместе с ним? Сейчас он лишь в одном был обреченно убежден: он целые сутки не сможет прикоснуться к пище, пока не избавится от этого тошнотворного состояния.
— Э-э-э, я вас еще не таким угощу! — ликовал китаец. — Всю жизнь благодарить станете. Я был шеф-поваром ресторана «Пекин». Лучшим поваром китайской кухни в Москве, поняли?
— А как здесь оказались? — спросил Студент только для того, чтобы отвлечься, уйти от своих тягостных ощущений.
— Повезло, и оказался… — ответил дядюшка Цан, присев на подоконник рядом с миской, в которой мирно дремали отвратительные черви. — С Графом встретился, с Олегом… Э-э-э, какие люди!.. Видишь, из ЦК с поклоном идут, милиционеры, чекисты мечтают дружбу завести… Наше графство десять лет пол-Москвы в руках держит… Бандиты Лысого, Дрозда, самого Шакала даже погулять боятся на нашей территории… Граф и Олег очень умные люди, очень… По-своему живут…
Его прервал громкий голос Графа:
— Едем, Студент!
— Ладно, потом доскажу… — Китаец вытащил из жестяной коробки пистолет, сунул его в карман Студенту, — С собой берите… Может пригодиться…
— Едем в Сокольники, на одну из наших загородных дач, — объяснил Граф, сев за руль машины. — Встреча с высоким руководителем… Будьте в сторонке. Он боится свидетелей…
В Сокольниках за высоким забором открылся большой тенистый парк — песчаные дорожки, ухоженные газоны, несколько белевших среди зелени статуй. Розовый домик с двумя колоннами в глубине парка. Но Граф пошел не к домику, а к стройной увитой плющом беседке, где был накрыт праздничный стол.
— Проголодались, наверное? — спросил он. — Перекусите, пока нет гостя.
— Не могу, — поморщился Студент. — Меня до сих пор мутит от белых червей дядюшки Цана.
— Да, это пища гурманов, — понимающе улыбнулся Граф и показал ему взглядом на скамейку, скрытую возле беседки под густым кустом акации.
По ту сторону витых железных ворот остановилась легковая машина. Из нее вышел мужчина, очень похожий на самовар, одетый в дорогой костюм, лицо медное, лоснящееся.
Граф поспешил навстречу. Они обнялись, расцеловались.
— Предлагаю такую программу, — донесся голос Графа, — Немножко выпьем. Сауна. А потом о делах поговорим.
— Прекрасно! Согласен! — возбужденно откликнулся толстяк.
Они посетовали на жизнь, поговорили о погоде, выпили за здоровье, за верных друзей, и толстяк заторопился в сауну.
— Пойдемте, пойдемте! — настойчиво приглашал он. — Нельзя отказывать себе в таком удовольствии.
— Возраст уже не тот. Да и врачи запрещают, — печально повинился Граф, прикладывая руку к сердцу.
Толстяк выбежал из беседки и быстро засеменил к потемневшему деревянному срубу у забора.
«Беги, беги, самовар, — злорадно посмеиваясь, подумал Студент, — наш „старенький“ Граф пока обмозгует, как тебя лучше слопать».
Но тут смех прямо-таки застрял у него в горле. По песчаной дорожке от розового домика с колоннами приближалась женщина, такая, будто сошла с обложки заграничного журнала. Расстегнутый легкий халатик, а под ним сиреневый купальник. Черные волосы переливались волнами, большая грудь лениво колыхалась, узкая талия, широкие бедра, длинные стройные ноги… Студент замер, вожделенно разглядывая ее.
Когда женщина проходила мимо, он увидел ее лиловые глаза под длинными ресницами и красиво очерченные чувственные губы. Заметив его, она состроила на алых губах такую манящую улыбку, что он чуть не застонал от нестерпимого желания и вцепился пальцами в край скамейки.
Она дружески, с затаенным смыслом кивнула Графу и пошла по тропинке в сауну.
Время полетело рвано, зигзагами, истязая Студента мелькающими образами того, что могло происходить в сауне. Еще немного, и он готов был рвануться со скамейки, исколошматить пузана…