Все-таки у меня сложилось четкая оценка: взрослые — родители или опекуны не поступивших вчера. И как-то мне не хочется, чтобы дедушка Женя стоял вот точно так же.
— Заканчивайте балаган, Виктор Васильевич, — достаточно вежливо ответил седовласый мужчина, — И не разводите смуту у поступающих. Если вы сомневаетесь в компетенции комиссии, можете обратиться в районный суд. Там вас выслушают, примут ваши доказательства нашей неправоты и вынесут вердикт. Но, — он сузил глаза, холодно оглядывая группу поддержки, — Впредь больше не смейте так громко обвинять нас в предвзятости к абитуриенту.
На этом вся ругань и закончилась. Мужик, вступивший в словесную перепалку, что-то озлобленно пробормотал и принялся выбираться из толпы.
Его примеру последовали и остальные взрослые.
Не сказать, что толпа сильно поредела, но следующее заявление мужчины отсекло еще половину молодых людей.
— Все те, кто не записан на сегодняшние испытания, прошу, — он поправил монокль, — покиньте площадку и освободите место. Сегодня последний день испытания. Зачисления в этом году больше не будет.
В толпе начал нарастать гул, который превратился в одну и ту же фразу, только от нескольких лиц.
Все, как один, говорили о несправедливости. А фактически оказалось, что только уважаемый род может позволить себе выучить своего отпрыска именно здесь.
Получается, мой род знатный? Забавно.
На сей раз толпа действительно рассосалась, и чуть больше тридцати человек, в том числе и я выстроились в ровную колонну.
Оглядываясь по сторонам в попытке найти лицо человека, хоть капельку похожую на «Мамзелькину», словил на себе недовольный взгляд старика.
— Меня зову Анатолий Владимирович Зальгенбар. Я — ректор этой Академии. Сейчас вы, уважаемые, — он улыбкой наградил всех, — должны пройти на нулевой уровень изнанки через эти, — рукой обвел врата за спиной, — ворота.
Очередь начала редеть, пропадая между вратами… значит действительно портал. Буду честен, я ожидал какой-нибудь переливающийся овал.
Приблизившись к вратам, я вытянул перед собой руку, касаясь чего-то невидимого. Это было очень познавательно. Казалось, что за невидимой пленкой был совершенно иной климат!
Здесь тепло и уютно, а там более прохладно, да и…
— Будешь так долго стоять, врата закроются. Вот будет хохма, если Воронцов обосрется в который раз!
Голос, прозвучавший за спиной, заставил меня замереть. Мне не понравился тон, в котором говорила женщина, судя по голосу. И не понравился момент, где упоминалось ограничение по времени.
Тяжело существовать в месте, где ничего не знаешь и большую часть не понимаешь.
— Что стоишь? — характерный тычок в плечо подсказал мне направление, и в последний момент, когда меня начало затягивать, я оглянулся.
«Охереть…»
Глава 10
За моей спиной стояла женщина в сильно пожилом возрасте. Про таких в народе говорили только одно — божий одуванчик. Но когда этот божий одуванчик вновь замахнулась на меня клюкой, при этом мило улыбаясь, меня бросило в холодный пот.
Я смог рассмотреть ее лицо.
Острые как бритва зубы, идеально начищенные до белоснежного блеска. Большой, мутный глаз, намекающий на слепоту. И закрытый второй, словно веко слиплось. При ее росте в метр пятьдесят-пятьдесят пять, от нее исходила чудовищно сильная аура.
На задворках сознания я понимал, что ее внешность, ох, как обманчива.
— Долго стоять будешь⁈ — ее старческий скрипучий голос, вывел меня из транса. — Нарядился то как… — она улыбнулась еще раз, — Хоть на человека стал похож!
Очевидно, она не была слепа, но…
Ничего не отвечая, я развернул голову к вратам и шагнул вперед. Вокруг все потемнело. В лицо ударил ледяной ветер, а ноги погрузились в темную массу.
Поднял ноги, попытался понять, что это за вещество такое подо мной и оглянулся.
Врата, через которые я прошел, были метрах в пятнадцати от меня. Светились в полной темноте и постепенно удалялись.
Я медленно, шаг за шагом начал двигаться вперед, стараясь не обращать внимание на снежный хруст под ногами. А почему не обращал?
А потому, что пахло не снегом, и эта масса не была влажной или холодной. Это больше напоминало песок, только… черный и более мелкий.
Неожиданно настигнувшее чувство опасности заставило меня замереть, а последующий удар вбок опрокинул меня в черную массу. Вспышка тусклого света указала на направление атакующего, точнее, на его местонахождение.