Все мои попытки убить его прямо здесь, не увенчались успехом. Сложилось впечатление, словно я не мог колдовать, а Орлов тем временем лишь посмеивался, глядя на мои попытки.
— Что, не получается? — улыбнулся он. — Ты смотри, попытаешься ветра свои поднять еще пару раз и обруч сожжет твою глотку.
Замечание было услышано и тут же проанализировано. Черт… к такому я не был готов.
— Артефакт вечного узника, — продолжал он петушится, — Занятная вещь. Вроде бы обычный обруч, а колдовать в нем — нельзя.
Далее, последовал удар. Весьма неожиданный, если честно. При его сгорбленной спины, прямой выпад пяткой в лицо, был весьма резким. Так что, товарищ у нас со своими особенностями, видимо.
А вот суть допроса… нет, он мало спрашивал. Он наслаждался ударами. А трость, которую ему подали в проеме двери, была весьма любопытной. Тоже, как показала практика — артефакт. Одного касания было достаточно, чтобы мое тело проткнули миллиарды иголок, по ощущениям, отчего кричал так, как, никогда в жизни не кричал.
Это было убийственно больно. И каждый толчок отдавался пятном перед глазами.
— Где Убийца богов, а, Воронцов?
Ответа не было. После — очередная череда жестких выпадов его ног, а затем и трости. — Я тебя спрашиваю, мразь. Где мое кольцо?
— Не знаю, — зашипел я, — Откуда я знаю про твое сраное кольцо.
— Еще скажи, — удар пришелся в живот, — Что в сейфе его не было?
— Он был пуст, — соврал я.
Но, как оказалось он уже знал, что я взял это кольцо. Пытки, которыми он наградил Катю Муза, выбили из нее всю правду. И…
— Умрешь ты, пойдет по цепочке остальная группа. Я знаю имена всех. И знаю, где они живут.
Что я должен был на это ответить? Умолять этого не делать? Конечно, нет. Но и кольцо я не мог вернуть. Вопрос насчет его драгоценного артефакта, он задал еще раза три-четыре. Но ничего вразумительного не услышал. У меня не было готового ответа.
Попытался сменить тему, вопросом, мол, для чего оно ему, но вопросы задавал здесь, только он. Раза три мне прилетело в подбородок. Кажется, даже я остался без двух зубов. Что-то сплюнул на пол, твердое, по крайней мере.
Час тишины и спокойствия, где мое тело самостоятельно заживало, вновь было прервано шумом двери. Витя, удивившись моей способности восстанавливаться, сначала было, попытался расспросить, как это у меня выходит если мана заперта и колдовать я не могу, а следом, продолжил свои пытки.
Да. Было больно. Чудовищно больно. Но, в порывах собственной ярости этого урода, я весьма много почерпнул информации. Это было — словно в кино. Где злодеи перед убийством главного героя, раскрывают все свои карты. Только…
Это было наяву. Он действительно гордился своими решениями, действиями и сволочными поступками. Я многое подчеркнул и на многие вопросы себе ответил.
Например, я знал, и без него, что это он спалил резиденцию Быкова. А вот суть ее, была иной. Поездка в Финляндию была по заказу Орлова. И Быков просто его кинул на какие-то предметы. Зная суть проблемы, с которой вояка столкнулся, я понимал, почему он не пошел дальше, а вернулся лишь с одержимостью. За что и поплатился всей своей организацией.
А еще, я представлял, что такое Орлов. И оставалось только гадать, насколько более могущественный тот самый Кирилл. Хотя по факту, без своих артефактов и особого предмета убеждения, о котором обмолвился мой истязатель, в момент, когда у меня хрустнули ребра, он ничто.
Само ожерелье убеждения, о котором он сказал, оказалось весьма действенной вещью. При своем навыке он мог договориться с любым человеком. Что и стало для меня ответом, откуда у него столько людей, денег и как это они взяли целое здание себе в аренду. Как оказалось, и копейки не заплатили мэру.
Любопытно было кое-что другое, как остальные маги, под действием этого артефакта не понимают, что творят. Неужели, настолько сильная вещь.
— Жаль только, — закончил он свою фразу, — Что на тебя не действует. И на эту, Кравц, — он плюнул на пол.
— Что с ней? — спросил я, разлепив глаза, — Где она?
— Не волнуйся. Я красавиц не убиваю, — хохотнул он, — Разберусь, как она противодействует моему ожерелью и заберу в свой гарем. Такая красивая наложница — мне нужна.
Из меня полился поток словесного дерьма, которым я просто утопил этого ублюдка. Только итог был один. Он лишь смеялся и сильно, весьма сильно, лупил меня своей тростью.
Из череды следующих откровений стало известно еще кое-что.