– И почему они это делали? – требовательно спросила она, опустила руки, чтобы сжать кулаки и притвориться, будто он не прав.
– Потому что вы прекрасны, как дюжина богинь вместе взятых, – ответил он и криво улыбнулся, якобы признаваясь в собственной глупости.
И ей почти захотелось превратиться в одну из пугливых дамочек, так восхищавших его.
– Только если бы я имела дюжину рук и ног, то непременно поколотила бы вас, – парировала она и едва не засмеялась.
– Вам меня не одолеть, – серьезно сообщил он.
О, каким же он становился искушением, когда внезапно превращался в беззаботного и неотразимого мужчину! Таким первоначально создала его сама природа.
– Может быть, но я все равно с радостью это сделала бы, зная, что вы пострадаете больше меня, – ответила Персефона. Она не позволит смягчить ее боевой дух!
– Держу пари, в детстве вы были маленьким дьяволенком и набрасывались на каждого, кто пытался вам что-то запретить на одном основании, что вы родились девочкой, – задумчиво произнес граф.
Персефона осознала: он опасно близок к пониманию ее натуры. Его острый ум вот-вот обнаружит: ее невозможно очаровать или уломать гневными выпадами и сильным напором. И к тому же в большей степени он прав. При каждой встрече они ссорились так, что летели искры, но он вполне понимал причину: из-за того, что она родилась женщиной в мире, где всем заправляют мужчины. Это отчего-то странно обезоруживало.
– Прошу, не считайте, что я с тех пор сильно изменилась, лорд Калверкоум, – произнесла она в некотором замешательстве.
– Тем не менее если бы вы родились не божественно красивой женщиной, а одним из никчемных созданий мужского рода, я счел бы это настоящим позором. Это лишило бы меня удовольствия лицезреть вашу красоту, мисс Сиборн, – произнес он довольно ровным тоном, словно они болтали о пустяках.
– Я – не холодное изваяние с красивым личиком, чтобы на меня глазели, как на ту статую, лорд Калверкоум. Я, как и все земные существа, имею свои недостатки, мечты и надежды.
– Это не мешает прочим грешным созданиям быть уверенными в том, что смотреть на вас – одно удовольствие, дорогая мисс Персефона Сиборн, – спокойно ответил он и, подойдя к ней вплотную, посмотрел таким взглядом, словно хотел узнать все скрытые в ее душе тайны, все до единой.
– Будь я столь же дерзка и груба, как вы, Александр Фортин, я бы сказала, что вы даже не пытаетесь внимательно посмотреть на самого себя, – возразила она с такой естественностью, как будто леди обязаны рассыпать комплименты джентльменам.
На мгновение он смутился, слова ему польстили, но затем он явно вспомнил о шрамах и поврежденном глазе, тогда на его лице явственно проступила обида – как будто она посмеялась над его испорченной, по крайней мере в собственных глазах, красотой.
– Я помню вас с детства, – мягко произнесла она, когда он дернулся и попытался отстраниться. Но она только придвинулась ближе, посмотрела ему прямо в глаза и заговорила серьезно: – Рич и Джек тогда переходили из Итона в Оксфорд, а вы были гордым, высокомерным и греховно прекрасным юношей. Вы получили чин и щеголяли в своем алом мундире, и школьницы вроде меня замирали от восторга, теряя остатки разума. С моей точки зрения, вы сейчас намного красивей и куда менее самодовольны.
– В таком случае разум к вам до сих пор не вернулся. – Он изрек это так, словно считал недопустимым ее признание в страстно-благоговейной детской влюбленности в него, тем более что она и видела-то его всего пару раз, да и то в моменты работы над домашними заданиями.
– Лорд Калверкоум, я уже не девочка-школьница, которую легко очаровать дерзкими манерами и всезнающим взглядом, – чопорно сообщила она, хотя в глубине души совсем не была в этом уверена.
– Если вы положили на меня глаз, когда я только окончил школу, то едва ли мой взгляд был таким всезнающим, как вам в то время казалось, – ответствовал он и этим снова ее обезоружил.
– Вы в любом случае знали больше меня, – подчеркнула Персефона.
Об этом можно было говорить вполне уверенно, ибо Алекс с Джеком были одного возраста, а значит, граф на восемь лет ее старше.
– Хоть вы этого и не признавали.
– В то время не признавала, – согласилась она.
– Как и сейчас, – спокойно произнес он.
Что ж, она сама вырыла себе эту яму, так что нечего винить его за удачный выпад.
– С тех пор как мы обратили внимание друг на друга, прошло девять или десять лет, лорд Калверкоум. Я за это время многому научилась.
– В таком случае вы наверняка подготовились и к покорению вершин светского общества. Полагаю, опытная девушка с тремя, если не четырьмя сезонами за плечами, но по-прежнему незамужняя, должна произвести фурор, – высказал он свое наблюдение.