— Ну, все, Лучик, тише-тише, все закончилось. Я больше бдительность не потеряю, обещаю. Просто звонок был важный, и я не ожидал получить удар дубинкой по голове.
— Никита, я так испугалась, что больше не увижу тебя.
— Ты успела, Лучик, я очень признателен тебе и твоим друзьям.
— Я еще раз убедился в том, что нужно ценить каждый миг этой жизни, завтра может не наступить, — заключил мой отец.
— Ничего больше не произойдет в нашей семье, — уверенно заявил мой учитель.
— Нам до загородного дома ближе, — отозвался Никита.
— Сейчас позвоню Дакоте, чтобы зашли с Борисом к нам и кота покормили.
— Тебе нужно к врачу, Никита, — отметил мой отец.
— Я позвоню врачу, когда мы будем дома, — заключил учитель.
Густой туман окутывал деревья, и предрассветные сумерки едва позволяли различить особняк Никиты, только уличные фонари освещали двор. Никита медленно пошел в сторону дома. Он явно страдал, испытывая боль, но старался держаться. Мы прошли в холл, и управляющая дома в ужасе смотрела на своего хозяина.
— Никита Валерьевич, что с вами?
— Ничего страшного, просто попал в неприятности.
— Лучик, проводи Никиту в его комнату, — обеспокоенно проговорил отец, — я пока врача вызову, у меня есть его номер.
— Хорошо, — согласилась я, и мы стали очень-очень медленно подниматься по ступенькам.
— Прости, солнышко, знаю, что тебе еще рано давать такую нагрузку на ногу, но, увы, я тебя сейчас не подниму.
— Никита, ты еще шутить способен. Наша цель спальня. Держи курс наверх, учитель.
— Постараюсь, — мы медленно, но верно добрались до комнаты, и я решила, что Никиту нужно как-то помыть. Да я испытывала смущение, но это же можно было пережить.
— Никита, я приготовлю тебе ванну. Оставайся в комнате, — учитель даже не спорил. Видимо не было у него на то сил. Я приготовила теплую воду и вернулась за ним. Он уже был в одном полотенце.
— Не смотри, я не в лучшей форме, — смущенно заключил Никита, глядя мне в глаза.
— Ничего, учитель, до свадьбы заживет.
— Только если ты скажешь мне «да», — тут же зацепился за мои слова мой парень.
— Никита, ты же видишь, как у нас все очень не просто, — идем скорее в ванную.
— Скорее? Ты явно переоцениваешь мои возможности, — усмехнулся мой многострадальный учитель. Никита прошел в ванную комнату и обернулся.
— Лучик, спасибо, но я справлюсь. Понимаю, что для тебя это сложно. Я обнажен.
— Ничего, я помогу тебе, — уверенно заявила я.
Он удивленно посмотрел на мое лицо и потом неуверенно скинул полотенце и забрался медленно в ванну. Ничего страшного не было, я просто смотрела на его лицо и все. Потом я подошла и намылила мочалку.
— Я буду признателен, если ты поможешь мне со спиной, с остальным я справлюсь сам.
— Хорошо, — я коснулась мочалкой его шеи и стала плавно водить по его плечам. Как же мне было его жаль сейчас. Ничего, я буду о тебе заботиться. Обещаю.
— Лучик, мы квиты, ты тоже спасла меня сегодня, я навсегда и безнадежно влюблен, — от этих слов я так растрогалась, что чуть снова не заплакала. Он посмотрел на меня, потом на мои руки. — Дай мочалку, спасибо за помощь. Твои руки нужно обработать. Тебе приходилось раньше так бить?
— Приходилось, Никита, если просишь о помощи Терминатора, он поможет, но у него свои правила и они такие.
— Но твой Терминатор и его друзья мне понравились. У них у каждого своя трагедия. Это читается в глазах. Он был твоей семьей, ведь так?
— Да, из этих ребят я еще знала раньше Сергея, тот, что в очках. Он действительно со сложной судьбой, но об этом потом, тебе помыться нужно, скоро доктор придет.
— Хорошо, ты можешь вернуться в комнату, я справлюсь, — я отправилась в комнату, и достала для учителя необходимую одежду.
Никита вышел через пятнадцать минут также медленно. Он подошел к своим вещам, а я сделала вид, что мне очень интересно то, что происходит за окном. Едва он привел себя в порядок, как в комнату прошел отец и врач с медсестрой. Его полностью осмотрел доктор и сообщил, что необходимо пройти КТ головного мозга и УЗИ, для предотвращения осложнений. Раны все обработала медсестра, даже мои травмы тоже подверглись обработке антисептическим раствором, и мне наложили пластырь.