— Как же не хочется идти на вечер с этим Истербруком! — пыхтит себе под нос Эрин.
— Почему? — удивленно шепчу я, — Генрих Истербрук очень красив, и он все-таки граф, — тихо замечаю.
— Донна, ты такая смешная, — улыбается девушка и передразнивает меня: — Все-таки граф. Да, какое мне до этого дело, граф он маркиз. Я просто думала пойти на этот вечер с Раулем и отдохнуть, а с этим графом расслабиться не получится, нужно будет держать в ухо востро, явно он здесь мутит какие-нибудь свои делишки.
Пожимаю плечами и вновь замолкаю. И все-таки интересно угадать мотивы мужа. Зачем он здесь. Одно знаю точно, ему нет до меня никакого дела. Так же мне известно, что Эрин совсем не его тип женщины, и делаю вывод, что выбрал он ее исключительно ради ее известного в спортивных кругах имени. И тем не менее, главный вопрос остается открытым — зачем Генрих решил стать спонсором «Гамильтона»?
— Господа, предлагаю перебраться на второй этаж, там организовали небольшой фуршет, — наконец объявляет Ханниган об окончании официальной части.
— Слава богу! — выдыхаем мы с соседкой, вот только первыми выскользнуть из помещения у нас не получается, поток голодных мужчин отсекает нам дорогу.
Краем глаза, вижу, что Генрих остается в компании Рауля Скорсезе, а Александр спешит к нам:
— Мисс Хендрикс, можно вас на минуту?
Морщу нос, но останавливаюсь. Ханниган начинает меня отчитывать за непослушание, при этом, как заботливый папочка, не забывая уточнять о состоянии моего здоровья. Вежливо отвечаю на его вопросы, и напоминаю, что срок нашего договора истек, и мне пора домой.
— Вот как. — замолкает Александр и важно вскидывает нос, — Ваше дело, Донна. А я хотел с вами подписать новый договор. Мне по-прежнему необходим запасной пилот. Мы могли бы продолжить тренировки и показать годный результат в следующем сезоне.
Я замираю. Предложение соблазнительное. Очень. Но знаю, что протяну руку и попаду в мышеловку. Это не моя жизнь. Это очередная выдумка. Бросаю взгляды на своего мужа и отрицательно качаю головой. Я графиня, а не автогонщица.
— Не смею вас разубеждать, Донна, — чопорно произносит Ханниган, — Благодарю за заезд.
Киваю в ответ и не замечаю, как к нам присоединяются Генрих и Рауль. Мышцы болят, но я непроизвольно напрягаюсь, приосаниваюсь. Боюсь дышать и сделать шаг в сторону.
— Простите, господа, вышло недоразумение, — лучезарно улыбается мой муж, — Мисс Браун, я не знал, что вы договорились отправиться на вечер в компании господина Скорсезе. Не смею мешать вашим планам. Мисс Хендрикс, не будете ли вы столь любезны составить мне компанию? — сразу же к делу подходит Генрих.
— Я? — поднимаю ошарашенный взгляд на мужчину. Он улыбается. Не злорадно, а тепло. И смиренно ожидает моего решения.
Перевожу взгляд на Ханнигана, на его указательный палец, приложенный к груди, и читаю по его губам: «Одна неделя».
— Я не планировала продлевать договор, но если Александр не против, то попробую скорректировать свои планы, — говорю на автомате, думать и жалеть о своем решении буду потом.
— Это было бы замечательно! — улыбается Генрих, а Александр тут же поддакивает ему:
— Ничего не имею против.
Мы с Эрин киваем мужчинам и собираемся отправиться на фуршет, как из дверей навстречу нам вылетает мой ненаглядный брат и со свойственной ему непосредственностью восклицает прямо с порога:
— Простите, господа, задержался! Брал автографы у пилотов для Дидишки! — подбегает он к нам, потряхивая стопкой карточек, оглядывается по сторонам и озадаченно выдает: — А что никого нет? Все уже разошлись? Я немного опоздал?
— Да, Николас, ты немного припозднился, — усмехается Генрих, привыкший к подобным фортелям моего брата, — Дамы, позвольте представить вам моего компаньона по бизнесу, маркиза Николаса Даора, — Ник, ничего не замечая вокруг, быстро подхватывает ручку Эрин, затем мою, а Генрих задорно смеется и продолжает: — Нужно пояснить, Лорд Ханниган, что маркиз Даор брал автографы для моей несравненной жены, Дианы.
И вот тут мозг Николаса наконец обрабатывает визуальную информацию. Глаза его в ужасе округляются, и он замирает. Не дышу и я, старательно отводя от брата глаза. Сейчас он хлопнется в обморок с моим именем на устах. Трудно его осудить, наверняка, он не ожидал увидеть родную сестру всю битую-перебитую, в то время пока собирал для нее автографы знаменитостей.