— Красивое платье… Не дороговато для такого места? — сощурив свои тёмные глаза, незнакомец грациозно запрыгнул на высокий стул рядом и принялся без стеснения меня разглядывать.
Несмотря на то, что этот наглый хищный взор ощущался почти физически, неприязни жест не вызвал. Брюнет смотрел ненавязчиво и не грязно. Чисто мужской интерес к привлекательной ухоженной женщине.
Я окинула взглядом его чёрный костюм и хмыкнула:
— Тот же вопрос.
Мужчина оказался довольно привлекательным. Аккуратная короткая щетина, небрежная взлохмаченная смоляная шевелюра и тёмно-синий пронзительный взгляд. Если ещё учесть то, что он был плечистой громадиной с широкой грудью и сильными руками, то смело можно заявить, что незнакомец полностью в моём вкусе.
Вообще, мне нравились мужчины довольно варварского типажа. Что-то есть такое в диких собственнических взглядах, обильной растительности и грубой силе. Не знаю, чем думают женщины, когда выбирают худощавых хлюпиков. Чувство, когда тебя одной массивной рукой без труда перекидывает через плечо шкаф раза в два тебя больше, незаменимо. Если это, конечно, не маньяк с подворотни…
Мой новый объект внимания, казалось, достаточно вписывался в нужный типаж.
Возможно, мне всё же не придется скучать…
Как следует разглядев его, я поменяла свой настрой. Медленно переложила ногу на ногу, нарочно закидывая её повыше, плавно повела плечом, от чего тонкая красная бретелька сползла вниз, кокетливо вздернула бровь и увидела то, чего и добивалась. Тёмные глаза вспыхнули огнем.
Мужчина держался хорошо, даже несмотря на то, что от моей позы широкий разрез длинного вечернего платья достиг самого бедра. Он не торопился, медленно попивая из моего же стакана, изучая, думая… Незнакомец выглядел как хищник, выбирающий себе новую жертву. Мне такие игры были по душе.
Я редко позволяла себе подобное распутство. Даже не столько из-за моральных ценностей, а сколько из-за отсутствия желания. Мне хватало фальшивого обожания и приторной тошнотворной лести и дома. Окружить себя этим по собственному желанию означает предать свои же принципы.
Люди, заинтересованные в первую очередь во мне самой, всегда были для меня дороже золота. Потому в те редкие моменты, когда мужчины смотрели на мою грудь, а не на украшение между ею сáмой, и заглядывали мне под юбку, а не в кошелек, я позволяла себе такие вольности. Не имеет значения, что утром он не позовет меня замуж. Он хочет моё тело, а не деньги — этого достаточно.
Кто считает богатство главной жизненной ценностью, просто ещё им не перенасытился.
Молчание затянулось. За своими размышлениями я и не заметила, как ситуация достигла отметки, переходящей в действия. К пожару в тёмных глазах присоединились жаждущие крепкие руки.
В конце-концов, гляделки ожидаемо закончились.
На третьем этаже были расположены вип-комнаты, и одна из них нам очень пригодилась.
Приятно осознавать, что сегодня мне не придется ночевать тут одной, терзая себя сожалениями и жалостью к себе.
Правда, уже через пять минут, как мы туда поднялись, я о своей поспешной легкомысленной радости чертовски пожалела.
— Можешь кричать, меня это заводит, — внезапно хмыкнул мужчина.
Одним ловким движением он что-то вытащил из внутреннего кармана пиджака и небрежно подбросил предмет в руке, демонстрируя мне его со всех сторон.
Холодная сталь блеснула в тусклом свете луны, единственной освещающей это будущее место преступления.
От осознания происходящего меня затошнило. В животе стянулась спираль плохого предчувствия. Да что тут предчувствовать — он и не скрывал, что собирается со мной делать. Запоздали мои инстинкты.
Алкоголь весь разом испарился, сердце бешено гнало кровь, метясь в груди так, словно норовило её сломать изнутри, от чего в ушах оглушающе зазвенело. И хотя меня ещё пошатывало, я довольно бодро и ловко отскочила назад, отходя к окну. Единственному пути отступления.
Мозги словно отключились, отказываясь помогать мне выйти из этого дерьма целой и желательно живой. В голове не было ни одной мысли о том, как спасти свой непутевый зад. Видимо, ситуация ещё не до конца была мной осознана, поскольку страха почему-то не было. Лишь непонятное холодное оцепенение и осознание скорого конца.
Какую жалкую и короткую жизнь я прожила…
Мужчина двинулся в мою сторону, по пути неторопливо раздеваясь. Стилет всё время оставался в его руке, удивительно не задевая острыми краями одежду. Это натолкнуло на мысль, что, должно быть, он проворачивал такое уже много-много раз. Слишком уверенно управлялся с оружием, слишком спокойно приближался к, хоть и зажатой в углу, но всё ещё физически свободной и не немой жертве.