— Бывает, — ответил Бюсси, — но, во всяком случае, им не затыкают рот.
— А женщина, кто она такая? — полюбопытствовал д’Антрагэ.
— Ах, вот об этом я ничего не могу сказать.
— Ну нет, — сказал Бюсси, — решительно, это человек незаурядный, он меня заинтересовал.
— Вообще, — добавил Ливаро, — у вашего милого Монсоро ужасная репутация.
— Ты знаешь о нем что-нибудь еще?
— Нет, ничего; открыто он не совершил ни одного злодейства, более того, говорят, он довольно милостиво относится к своим крестьянам; и все же в той местности, которая до нынешнего дня имеет счастье ему принадлежать, его боятся как огня. Впрочем, он страстный охотник, под стать Немвроду, только, может быть, не перед Всевышним, а перед сатаной. У короля никогда еще не было такого главного ловчего. На эту должность он подходит больше Сен-Люка. Поначалу король хотел отдать ее Сен-Люку, но тут вмешался герцог Анжуйский, пустил в ход все свое влияние и отбил ее для Монсоро.
— Слушай, а ведь герцог Анжуйский все еще тебя зовет, — сказал Антрагэ.
— Ладно, пускай. А ты знаешь новости о Сен-Люке?
— Нет. Он все еще пленник короля? — со смехом спросил Ливаро.
— Наверное, — сказал Антрагэ, — раз его здесь нет.
— Ошибаешься, мой милый, нынче в час ночи он выехал из Парижа с намерением посетить владения своей жены.
— Он изгнан?
— Похоже на то.
— Сен-Люк в изгнании! Немыслимо!
— Все правда, как в Евангелии, мой друг.
— От Луки?
— Нет, от маршала де Бриссака. Я услышал это сегодня утром из его собственных уст.
— Ах, вот любопытная новость; Монсоро теперь туго придется.
— Понял, — сказал Бюсси.
— О чем ты?
— Кажется я угадал.
— Что ты угадал?
— Какую услугу оказал он герцогу?
— Кто? Сен-Люк?
— Нет, Монсоро.
— В самом деле?
— Да пропади я пропадом, вот увидите, поезжайте за мной.
И Бюсси, сопровождаемый Ливаро и д’Антрагэ, пустил свою лошадь галопом вслед за герцогом Анжуйским, который, устав призывно махать рукой своему любимцу, скакал впереди на расстоянии нескольких аркебузных выстрелов.
— Ах, ваше высочество, — воскликнул Бюсси, догоняя герцога, — какой прекрасный человек этот Монсоро!
— Вот как?
— И невероятно любезный.
— Значит, ты с ним говорил? — спросил принц, по-прежнему насмешливо улыбаясь.
— Конечно. У него к тому же незаурядный ум.
— И ты спросил его, что именно он для меня сделал?
— Разумеется, я только для этого с ним и заговорил.
— И он тебе ответил? — спросил герцог, еще больше развеселившись.
— Тут же, и так любезно, что я преисполнился к нему бесконечной признательностью.
— Интересно, что он тебе сказал, мой храбрый хвастун.
— Он в весьма учтивых выражениях признался мне, ваше высочество, что он ваш поставщик.
— Поставщик дичи?
— Нет, женщин.
— Что ты сказал? — переспросил герцог, сразу помрачнев. — Что это значит, Бюсси?
— Это значит, ваше высочество, что он похищает для вас женщин, а поскольку эти женщины, очевидно, не знают, какая честь их ждет, зажимает им рот рукой, дабы они не кричали.
Герцог нахмурился, гневно сжал кулаки и пустил своего коня таким бешеным галопом, что Бюсси и его товарищи остались позади.
— Ага! — воскликнул Антрагэ. — Сдается мне, твоя шутка попала не в бровь, а в глаз.
— Тем лучше, — ответил Ливаро, — хотя, на мой взгляд, она никому не показалась шуткой.
— Дьявольщина! — выругался Бюсси. — Похоже, я его здорово задел, нашего бедного герцога.
Спустя мгновение они услышали голос герцога Анжуйского. Герцог кричал:
— Эй! Бюсси, где ты? Скачи сюда!
— Я здесь, ваше высочество, — отозвался Бюсси, пришпоривая коня.
Принц буквально захлебывался от смеха.
— Вот как! — удивился Бюсси. — По-видимому, мои слова вас развеселили.
— Нет, Бюсси, я смеюсь не над твоими словами.
— А жаль: рассмешить принца, который смеется так редко, — немалая заслуга.
— Я смеюсь, мой бедный Бюсси, над тем, что ты, пытаясь разузнать правду, рассказываешь всякие небылицы.
— Нет, черт меня побери, ваше высочество, я сказал чистую правду.
— Допустим. Тогда, пока мы с тобой одни, объяснись: где ты взял эту побасенку, которую рассказываешь мне?
— В Меридорском лесу, ваше высочество!
Герцог снова побледнел, но ничего не ответил.
“Решительно, — подумал Бюсси, — герцог каким-то образом замешан в этой истории с похитителем на вороном коне и женщиной на белом иноходце”.