Господин де Монсоро принял поздравления его величества и герцога Анжуйского.
— Ваше высочество, — сказал он, — я счастлив заслужить вашу похвалу, потому что вам я обязан своей должностью.
— Отлично, сударь, — отозвался герцог. Но для того чтобы и впредь заслужить нашу благодарность, вам придется нынче вечером выехать в Фонтенбло; король желает послезавтра начать там охоту, которая продлится несколько дней, и у вас всего один день на то, чтобы познакомиться с лесом.
— Я знаю, ваше высочество, — ответил Монсоро. — У меня все готово к отъезду, и я отправлюсь сегодня в ночь.
— Ах, вот оно и началось, господин де Монсоро! — воскликнул Бюсси. — Отныне вам не знать покоя. Вы желали быть главным ловчим — ваше желание сбылось. Теперь вам, как главному ловчему, полагается спать на полсотни ночей в году меньше, чем всем остальным. Счастье еще, что вы не женаты, сударь.
Бюсси смеялся, произнося эти слова. Герцог скользнул по лицу главного ловчего пронизывающим взглядом, затем, повернувшись к королю, поздравил своего венценосного брата с тем, что со вчерашнего дня состояние его здоровья, по-видимому, значительно улучшилось.
Что касается Монсоро, то шутка Бюсси снова заставила его побледнеть, и эта мертвенная бледность опять придала его лицу зловещее выражение.
XII
О ТОМ, КАК БЮССИ НАШЕЛ ОДНОВРЕМЕННО И ПОРТРЕТ И ОРИГИНАЛ
Охота закончилась к четырем часам пополудни, а уже в пять весь двор возвращался в Париж. Король, словно угадав желание герцога Анжуйского, приказал ехать через Сент-Антуанское предместье.
Монсоро, под предлогом предстоящего ему в тот вечер отъезда, распрощался с королем и принцами и со своими егерями уехал по дороге на Фроманто.
Проезжая мимо Бастилии, король обратил внимание спутников на гордый и мрачный вид сей твердыни. Это был деликатный способ напомнить придворным о том, что их ожидает, если в один прекрасный день они вздумают переметнуться во вражеский стан.
Намек был понят, и придворные начали высказывать королю удвоенное подобострастие.
Тем временем герцог Анжуйский тихо объяснил Бюсси, который ехал с ним рядом, стремя в стремя:
— Смотри внимательно, Бюсси, смотри хорошенько: видишь направо деревянный домик с маленькой статуей Богоматери под коньком крыши? Начни с него и отсчитай четыре дома, его считай за первый.
— Отсчитал, — сказал Бюсси.
— Нам нужен пятый дом, — сказал герцог, — тот, что напротив улицы Сен-Катрин.
— Вижу, ваше высочество. Смотрите, смотрите, народ услышал звуки труб, возвещающих о прибытии короля, и во всех окнах полно любопытных.
— Кроме тех, на которые тебе показал, — сказал герцог, — эти окна по-прежнему плотно закрыты.
— Но в одном из них занавески слегка раздвинулись, — сказал Бюсси, чувствуя, как забилось его сердце.
— И все равно там ничего не разглядишь. О!.. Эта дама крепко стережется, или ее крепко стерегут. Во всяком случае, вот дом, во дворце я тебе дам ключ от него.
Бюсси метнул жадный взгляд в узкую щелку между занавесками, но, как ни напрягал зрение, ничего не смог разглядеть.
Вернувшись в Анжуйский дворец, герцог незамедлительно вручил Бюсси ключ и еще раз посоветовал быть поосторожнее. Бюсси обещал выполнить все, что от него требуется, и поспешил к себе домой.
— Ну как дела? — спросил он у Реми.
— Я хотел обратиться к вам, сударь, с тем же вопросом.
— Ты ничего не нашел?
— Домик оказался столь же хорошо запрятан днем, как и ночью. Я без толку проболтался между пять-шестью смежными домами.
— В таком случае, — сказал Бюсси, — по-видимому, мне больше посчастливилось, чем тебе, любезный ле Одуэн.
— Как это понять, ваше сиятельство? Неужели вы тоже искали дом?
— Нет, я просто проехался по улице.
— И вы узнали дверь?
— У Провидения, дружище, есть свои окольные пути и свои тайны.
— И вы уверены, что это тот самый дом?
— Не скажу, что уверен, но надеюсь.
— А когда же я узнаю, удалось ли вам найти то, что вы ищете?
— Завтра утром.
— Ну а до этого времени я вам понадоблюсь?
— Нет, дорогой Реми.
— Вы не позволите мне сопровождать вас?