— Но перейдем к главному. Что он говорит о самом плане?
— Что план рискованный, требует большой осторожности, но его отнюдь нельзя считать невыполнимым.
— Прежде всего, — продолжал король, — чтобы участие господина де Буйе было возможно более плодотворным, на что дают основание надеяться его честность и преданность, не надо ли чтобы под его командованием помимо Меца находились и несколько других провинций, особенно во Франш-Конте?
— Мой отец тоже так думает, государь, и я счастлив, что король первым выразил свое мнение по этому поводу; маркиз опасался, что король припишет такое пожелание его личному честолюбию.
— Оставьте, пожалуйста! Мне прекрасно известно бескорыстие вашего отца. А теперь скажите: обсуждал ли он с вами возможный маршрут?
— Больше всего, государь, отец боится одного.
— Чего?
— Вашему величеству могут быть представлены сразу несколько планов бегства: и Испанией, и империей, и туринскими эмигрантами. Вполне естественно, что все эти планы будут противоречить один другому. Отец опасается, как бы его план не породил какого-нибудь непредвиденного обстоятельства, которое обыкновенно относят на счет судьбы, но которое в действительности почти всегда оказывается результатом зависти или неосторожности противоборствующих партий.
— Дорогой Луи, я вам обещаю, что никому не буду мешать интриговать вокруг меня. Во-первых, для этого и существуют партии. Во-вторых, этого требует мое положение. В то время как ум Лафайета и глаза Национального собрания будут следить за всеми этими нитями, имеющими одну цель — запутать их, мы, никого не посвящая в наши планы и не привлекая к их выполнению ни одного лишнего человека, будем полагаться только на тех, в ком совершенно уверены, мы пойдем своей дорогой с тем большей безопасностью, чем в большей тайне все это будет сохраняться.
— Государь, условившись об этом, мы можем перейти к тому, что мой отец имеет честь предложить вашему величеству.
— Говорите! — приказал король, склонившись над картой Франции, чтобы следить глазами за различными маршрутами, которые собирался изложить молодой граф.
— Государь, существует много мест, куда король мог бы удалиться.
— Несомненно.
— Сделал ли король выбор?
— Пока нет. Я ожидал услышать мнение господина де Буйе; предполагаю, что вы мне передадите его.
Молодой человек почтительно поклонился в знак подтверждения.
— Говорите же! — приказал Людовик XVI.
— Прежде всего Безансон, государь: там весьма надежная крепость, очень удобно расположенная для того, чтобы собрать армию, подать сигнал и протянуть руку швейцарцам. Присоединившись к армии, швейцарцы могут пройти через Бургундию, где много роялистов, а оттуда двинуться на Париж.
Король покачал головой с таким видом, словно хотел сказать: «Я бы предпочел что-нибудь другое».
Молодой человек продолжал:
— Существует еще Валансьен, государь, или любое другое место во Фландрии, где есть надежный гарнизон. Маркиз де Буйе мог бы отправиться туда с вверенными ему частями либо до, либо после прибытия короля.
Людовик XVI опять покачал головой, будто говоря: «Предложите что-нибудь другое, сударь!»
— Король может также выехать через Арденны и австрийскую Фландрию, — продолжал молодой человек, — а затем, еще раз перейдя ту же границу, направиться в одну из крепостей, переданных под командование господина де Буйе, куда заранее будут подтянуты войска.
— Я чуть позже скажу, почему я все время спрашиваю, нет ли у вас чего-нибудь получше.
— Наконец, король может отправиться прямо в Седан или в Монмеди: там генерал, находясь в центре своих войск, будет располагать полной свободой действий, чтобы выполнить волю вашего величества независимо от того, пожелаете ли вы покинуть Францию или идти на Париж.
— Дорогой граф, — начал король, — в двух словах объясню, что заставляет меня отвергнуть первые три предложения, и почему я скорее всего остановлюсь на четвертом. Во-первых, Безансон находится слишком далеко и, следовательно, слишком велика вероятность того, что меня остановят раньше, чем я успею прибыть на место. Валансьен расположен недалеко и подошел бы мне в том смысле, что его жители относятся ко мне доброжелательно; однако господин де Рошамбо, командующий войсками в Эно, иными словами — на подступах к Валансьену, целиком проникся демократическими взглядами. Ну а о том, чтобы убежать через Арденны и Фландрию, то есть просить помощи у Австрии, не может быть и речи; помимо того, что я не люблю Австрию, которая вмешивается в наши дела лишь для того, чтобы еще больше их запутать, в настоящее время она и сама переживает слишком тяжелые дни из-за болезни моего шурина, из-за войны с Турцией, из-за восстания в Брабанте; не хватало ей еще поссориться из-за меня и с Францией! И потом, я не хочу покидать пределы Франции. Стоит королю хоть на шаг удалиться от своего королевства, как он уже не может быть уверен в том, что потом вернется. Возьмите, к примеру, Карла Второго, Якова Второго: первый возвратился лишь спустя тринадцать лет, второй — так никогда и не смог вернуться. Нет, я предпочитаю Монмеди. Он расположен на подходящем для меня расстоянии, в самом центре войск, находящихся под командованием вашего отца… Передайте маркизу, что мой выбор сделан и что я поеду в Монмеди.