- Мне очень жаль, милорд.
Повисла небольшая пауза. Он сверлил меня потемневшим взглядом, а я не знала, что еще сказать. Мне действительно стало его жаль. Боль от предательства изменила его, и я это прекрасно понимала. Но как сопереживать человеку, если сама подобное никогда не испытывала?
- Фортуна – своенравная барышня, - в его голосе просачивались стальные нотки, а мой запас костей снова пополнился. – Что за секрет ты хранишь, раз даже замуж не можешь выйти? Не думаю, что ты добровольно записала себя в святые мученицы.
Он прищурился, а я не спешила протягивать руку к заветному кольцу. Испугалась и не представляла, как произнести более правдоподобную речь. Легкий озноб пробежал по позвоночнику. Паника овладевала моим рассудком.
- Я…я не могу сказать, простите, ведь то, о чем вы спрашиваете, может стоить… весьма дорого, - я опустила глаза, так и не дотронувшись до кольца.
- Да ты - кладезь полный загадок и тайн, - он заметно расслабился и вальяжно расположился на диване, будто уже получает лавры победителя. – Значит, ты признаешь поражение?
Он поднял бокал повыше и посмотрел на меня сквозь стеклянную призму.
- Милорд, прошу Вас, задайте любой другой вопрос, и я отвечу, - я сжала кулачки и ногти больно ранили кожу.
- Любой говоришь? – хмыкнул герцог и поставил бокал на стол.
Он медленно поднялся и подошел к моему креслу. Его руки тяжело упали на подлокотники, отрезая пути к отступлению. Затем наклонился так низко, что я непроизвольно отстранилась, иначе столкновение наших лбов было бы неизбежно.
- Тогда скажи. Действительно ли ты считаешь меня уродом и чудовищем? – с хрипотцой прошептал герцог.
Я съежилась и утопала в кресле, пока не уперлась в его мягкую спинку. Он загнал меня в ловушку. Мне, казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди. Терпкий запах его душистой воды с нотками алкоголя защекотал ноздри, а от тела исходили бешеные волны тепла, отчего сделалось невыносимо душно и захотелось пить. Ком отчаяния и страха застрял у меня в горле.
- Милорд, мне нужно коснуться кольца, - тихо выдохнула я в его губы, которые были в миллиметре от моих.
Он резко отпрянул и слегка пошатнулся, а мой вздох облегчения заполнил тишину. Я резко схватила кольцо, и четко произнесла то, что было на сердце:
- Да, я считаю Вас монстром, который только и знает, как принижать других и тешить свое самолюбие чужими страданиями.
Кольцо вспыхнуло оранжевым свечением. Что? Не может быть!
- Ты проиграла! – его губы растянулись в победоносной улыбке, а во взгляде, направленном на меня, плясами безумные огоньки. – И теперь должна мне желание.
Я подскочила, словно меня жалили тысячи пчел.
- Вы намерено все подстроили! – зашипела я. – Я ведь сказала правду!
- А желтое свечение кольца говорит об обратном, - он вернул украшение на палец. – Ты солгала, - его спокойному голосу можно позавидовать.
- Нет! Нет! Нет! – запротестовала я и отрицательно закачала головой.
Мой взгляд буравил одну точку, реальность происходящего шокировала меня.
- Что ж… вечер был занимательный, но у меня еще есть дела, - он направился к выходу из помещения, провернул ключ и, распахнув дверь, чинно добавил: - Можешь возвращаться в домик для слуг. И помни. Ты должна мне желание.
Дверь закрылась. В полнейшем одиночестве, я неторопливо подошла к столику, взяла нетронутый бокал и осушила его до последней капли. Язык обожгло неприятным кислым вкусом, я зажмурилась, прижав ладонь к носу. В глазах помутнело, ведь алкогольные напитки мне приходилось пробовать лишь на пышных приемах, устраиваемых королевской семьей дважды в год, и то с позволения батюшки, который не разрешал отпивать более двух глотков игристого шампанского.
Хотелось громко кричать и сделать что-нибудь неподобающее для благородной леди: облить вином дорогую обивку стоящей мебели, перевернуть горшок с цветком, разбить фарфоровые статуэтки и хрустальные декорации, украшающие гостевую, разорвать картины и смахнуть разом все, что стоит на игральном столике.