Красная жидкость из поднятой вверх бутылки готова была оросить ткань по моему замыслу, как вдруг, краем глаза зацепилась за деревянную шкатулку.
Ну, конечно! Он все это время играл со мной! Хитрый лис! Все его действия спланированы и итог заранее предопределен. Как же я раньше не догадалась, вот глупая. Он специально меня провоцирует, тем самым загоняя меня в расставленные сети. Если я сейчас сорвусь, последует новое наказание, а может даже исполнение желания, которое мне вряд ли понравится. Уверена, в арсенале герцога для меня припасено особое условие выполнения сделки.
- Не доставлю вам такого удовольствия, - прошептала сама себе и поставила бутылку на стол.
На улице в свои права вступила ночь. Я быстро шагала в сторону домика для слуг, на пути размышляя о предстоящих вариантах развития событий.
Глава 5. Она - гостья.
С момента нашей с герцогом игры прошло чуть больше половины лунного цикла. Деревья сбрасывали золотую листву. Снежные вершины гор все чаще скрывались за густыми облаками тумана, мягко сползающими по их склонам на остывшую землю, а утренний воздух становился заметно холоднее. На предрассветном построении зябли руки и при беседе с управляющей изо рта шел пар.
Садовник укутывал кусты заморских роз от наступающих заморозков и прятал выкопанные луковицы в ящики, спрятанные в старой подсобке, конюх принимал новые поставки сухой соломы и сена, которые привозили жители местных деревушек; поленья из хвойных и лиственных пород, связанные в небольшие тюки, укладывали в деревянный сарай, расположенный рядом с домиком для слуг, а погреба наполняли провиантом: вяленым мясом, сыром, сушенными фруктами и овощами, мешками с разнообразной крупой и мукой. Замок готовился к суровой зиме, обыденной для местных краев, но непривычной для жителей южных земель.
Будни для меня никак не изменились. Все также за неудачи и оплошности наказывали, только теперь не лишали еды, а добавляли новые указания. Возможно, из-за моего проигрыша в игре, а может и нет, но отношение герцога ко мне немного поменялось, не скажу, что значительно, однако, он больше не кричал и не унижал. По причине непрерывной работы я практически его не видела, и в те редкие моменты, когда мы сталкивались, между нами непроизвольно завязывался разговор. Хочу заметить, что Его Сиятельство неплохой рассказчик, истории которого слушаешь с замиранием сердца, представляя всю полноту и красочность описываемых им курьезов или приключений, при этом он никогда не улыбался и его лицо всегда оставалось серьезным без намека на непринуждённость. Я старалась разузнать о его желании и, естественно, мои попытки получить хоть какую-нибудь зацепку на этот счет рассыпались, как песочные часы. Герцог не так прост, его слова и выражения зачастую имели двойной подтекст, разгадать которые бывало далеко не просто.
Пару раз он отлучался по делам во дворец Его Величества и обитатели замка вздыхали от облегчения, получив мимолетную свободу, а я ловила себя на мысли, что на сердце ложились тяжелыми камнями волнение и переживание за него. Потом одергивала и ругала себя за абсурдность. Зачем переживать за того, кто не заслужил подобного отношения? И в такие моменты на ум приходили слова матушки: «Добро всегда сильнее зла. Даже маленький луч света способен указать путь в кромешной тьме». Несомненно, матушка была права, только не в этом случае. Человеку нельзя помочь, если он сам того не желает, а удел святой девы точно не про меня.
Я водила сухой тряпочкой по стеклу, очищая его от пыли и разводов. Вдалеке показалась одинокая карета, направляющаяся в сторону замка. Любопытство распирало, и, присев на край подоконника, я молча наблюдала за происходящим.
Карета завернула и въехала во двор. Извозчик натянул поводья и под ржание лошадей колеса прекратили свое вращение. Старенький Роберт открыл дверцу, протягивая руку, на которую нехотя возлегла маленькая женская ладошка, обтянутая светлой перчаткой. Женщина? К ним подбежала Диса и еще несколько горничных.
Обладательница миниатюрной ручки, выпорхнула из кареты, поправляя на ходу несуществующие складки на юбке непышного платья. Шляпка, украшенная всевозможными цветами, скрывала лицо незнакомки, которая в сопровождении Роберта с лебединой грацией поплыла к парадному входу.
Я соскочила с места и ринулась вниз.
Внизу была неразбериха. Горничные шустро сновали из одной комнаты в другую, что-то бурно обсуждая и громко перешептываясь, а я застыла на ступеньке, не решаясь окончательно шагнуть на полированную поверхность пола. Что-то мне это напоминает.