- Погоди, - он вскинул руку и безразлично посмотрел на меня. – У тебя есть, что сказать мне или баронессе? - холодно обратился ко мне герцог.
Мой цветок надежды, так и не распустился, его бутон медленно усыхал, осыпаясь сухими скрученными листьями. Бабушка, однажды, сказала: «Слова ранят сильнее любого оружия и, в зависимости от их силы, на сердце остаются рубцы, которые не всегда исчезают бесследно». Тогда я не понимала смысла ее фраз, но теперь знаю, насколько мудрой она у меня была.
- Есть, - в моем взгляде полыхала неконтролируемая ярость. – Настанет день, когда Вы будете…
- Начинайте скорее, - перебила меня баронесса и притопнула ножкой. – Довольно пустой болтовни!
- Ваша Светлость? – грохочущий голос не спешил исполнять прихоть девушки.
- Приступай, - одобрил герцог и не сводил с меня тяжелый взгляд, а я прошептала незаконченную фразу: «будете жалеть о своих поступках»
Первый удар обжег спину, рассекая кожу до крови, а я сжала зубы до хруста и промычала от нестерпимой боли, заполняющей каждую клеточку моего тела.
- Нет! Остановитесь! – закричала миссис Потерман, но я не видела ее. Мой взгляд был сосредоточен на лице человека, чья половина скрыта под уродливой маской, такой же, как и его душа.
Свист кнута вновь прозвучал над ухом. Второй удар пришелся по тому же месту, и адская боль заставила набежавшие слезы сорваться солеными дорожками по щекам. Спина горела, и теплая кровь заструилась по озябшему телу, ее первые капли упали на мощенную площадку.
- Три, - считал мой кнутобой и заносил руку в очередном ударе.
От последующего удара ноги стали ватными, руки било крупной дрожью, и я, не отводя взгляда от Его Сиятельства, оперлась плечом о деревянный столб. Глаза застилали слезы и мне уже сложно было определить, какие эмоции испытывает герцог от представления, радуется ли или равнодушно взирает на мое прилюдное унижение. И снова свист, и снова…
В какой-то момент образ герцога стал медленно расплываться, кто-то кричал, слышались шумные вздохи и причитания, и я провалилась в спасительную темноту.
Глава 6. Мой друг - Моя Душа.
Сознание приходило отрывками. Сквозь сон я чувствовала, как чужие прохладные пальцы осторожно прикасаются к моим ранам и размазывают тягучую кашицу из целебных трав, запахом которых пропитался весь воздух. Порой кожа горела и хотелось почесать зудевшие участки, но чья-то сильная рука прижимала меня за лопатку, не давая возможности повернуться, и я снова уплывала в забвенье. Редко слышались голоса, они менялись с тихого шепота на грозное рычание:
- Простите меня, милорд! Но такое в моей практике впервые, - извинялся неизвестный.
- Я плачу вам жалование не для того, чтобы слушать бесполезные оправдания, - глухо рычал мужской голос, похоже, это был герцог. – Почему ее раны до сих пор не затягиваются? Времени уже прошло доста….
Потом проносились шуршания юбок, легкие, крадущиеся шаги, звуки журчащей воды. Кто-то отжимал ткань и, едва дотрагиваясь, обтирал мою спину, меняя липкие, пропитанные мазью и кровью, повязки на чистые и сухие.
- Миссис Потерман, а вдруг она умрет? Она уже долго не приходит в сознание, - шепот незнакомки стал еще тише. – Я боюсь к ней подходить… Иногда мне, кажется, что она не дышит.
- Прекрати нести чепуху! – грозно шипела управляющая. – Она не умрет! И… чтобы больше я таких разговоров не слышала! Поняли меня?
- Да, миссис Потерман, - дружно отвели девушки с разными тембрами голоса.
И снова темнота.
Окончательно пришла в себя, когда за окном стояла глубокая ночь. Поначалу веки не хотели открываться, но, с трудом разлепив глаза, попыталась приподняться. Это оказалось не так просто сделать. Поскольку я лежала на животе, мне пришлось согнуть руки, чтобы получить надежную опору. Резкая боль в спине, и я опять лежу пластом. Собрав всю волю в кулак и сжав челюсти, я медленно поднялась и, превозмогая боль, села на край кровати внушительных размеров, его шелковое покрывало приятно холодило вспотевшие ладошки. Провела рукой от шеи до груди и взгляд скользнул вниз. Мое тело было перевязано от груди до талии и, кроме этих матерчатых лент и коротких панталончиков, на мне ничего не было.