- Лисса, я так рад тебя видеть! – мои ноги коснулись земли, а тело оказалось зажато в тиски его крепких объятий. Он сильнее придавил мою спину и из моего горла вырвался хриплый стон боли.
- Что с тобой? – он разжал свои объятия и, положив свои ладони мне на плечи, перепугано на меня посмотрел.
А я стояла и улыбалась, скрывая неприятную ноющую боль, потому что была жутко рада видеть моего заботливого друга детства. Его появление, как луч света в темном царстве разгонял печаль и грусть на своем пути.
- Ничего, Моя Душа, - я заглянула в его глаза и провела рукой по колючей щеке. Шершавая теплая ладонь накрыла мою руку, и он прижался к ней, словно кот, требующий ласки. – Мне тебя не хватало, - призналась я, продолжая улыбаться.
Мы познакомились едва мне исполнилось восемь. Отец устраивал прием в честь урожайного года. Богатые дамы и господа спешили попасть в замок, а я играла у фонтана, как вдруг, налетел небольшой ветерок и сорвал с моих волос любимую атласную ленту с крошечными жемчужинками. Она упала в воду и начала тонуть. Мне не удалось перехватить ее, а фонтан был глубок. Обливаясь слезами отчаяния, не заметила, как кто-то протянул мне мокрую ленту. Это был Левви. С тех пор наша дружба завязалась незримым морским узлом. Если мы долго не виделись, то постоянно переписывались, интересуясь событиями, происходившими в нашей жизни. И, когда мне стукнуло одиннадцать, мы придумали особенное обращение друг к другу. Для него я была Мой Свет, а он – Моя Душа.
- Ты помнишь, - он ласково улыбнулся, а в уголках его глаз пролегли небольшие морщинки. - Мой Свет, я писал тебе кучу писем, но ответа, так и не получил. Я волновался, думал, что твой батюшка передумал и выдал тебя замуж, а ты забыла про меня. Что произошло? И почему ты здесь? – уже серьезно спросил друг, а я отвела взгляд.
- Это долгая история и я ее тебе чуть позже расскажу, но у меня встречный вопрос Моя Душа. Что привело тебя в северные земли?
Он предложил мне свою руку, согнутую в локте, в качестве опоры и я любезно приняла его помощь. Мы неторопливо шли по широкой аллее, слегка проваливаясь в снежном полотне.
- Я приехал сообщить брату, что собираюсь жениться этой весной, - снова заулыбался друг, а я запищала от радости и, прикрывая рот рукой, повертела головой, озираясь по сторонам, хорошо, что кроме нас никого не было. Такое поведение присуще простолюдинкам, нежели девицам благородных кровей, но мне нравилось иногда устаивать небольшие протесты, бросая вызов устарелым канонам.
И первая произнесенная им фраза растворилась в дымке нахлынувших чувств.
- Ну, наконец-то, а я начала переживать, что не дождусь сего светлого дня, - положив руку на сердце, выдохнула. – И кто же эта счастливица? – шутливо возмутилась я.
- Я тебе писал о ней с надеждой получить твое одобрение, но ты не ответила, - в его глазах промелькнула легкая грусть. – Мне безумно хочется вас познакомить. Ты не представляешь какая она, - мечтательно улыбнулся Левви, - замечательная.
- Да, вы – мой друг безнадежно влюблены! – констатировала факт и взглянула на сияющий профиль моего друга. – И к тому же, зачем тебе мое одобрение? Я не знаю кто та девушка, из-за которой ты сияешь, как начищенная монета, но она мне уже нравится, независимо от возраста и статуса. А у тебя случайно нет ее портрета или хотя бы наброска? – любопытство все же взяло вверх.
Он тепло мне улыбнулся и повел с сторону парадного входа.
- К сожалению, нет, - он хитро прищурился. – Но у тебя будет возможность ее увидеть, если придешь на весенний бал, устраиваемый Его Высочеством в честь прихода тепла.
Ну, вот! А я так надеялась хоть одним глазком взглянуть на загадочную девушку, поселившуюся в сердце дорогого мне человека.
- Ты же знаешь, что я не хожу по такого рода мероприятиям с тех пор, как мне исполнилось семнадцать, - я поправила сбившейся капюшон, вспоминая причину моих многочисленных отказов и просьб о посещении высшего общества.
Для всех у нас была заготовлена убедительная история о том, что раз прямого наследника у великого рода Селийиских нет, то вся ответственность и обязанность править землями после кончины графа ляжет на мои плечи. А чтобы моя голова не была забита пылкими признаниями и не засорялась девичьими грезами, было принято решение оградить меня от светского общества, тем самым воспитывая во мне мудрого и справедливого наместника.