- Нет, Левви! Ты сделаешь только хуже! – но меня никто уже не слышал. Дверь захлопнулась, а по стенам пошла мелкая дрожь и небольшое количество залежаллой пыли на дверном косяке заклубилось в воздухе.
Глава 8. Город и незнакомец
Вечером того же дня я обнаружила герцога и друга в разгромленной библиотеке. Девушки, столпившиеся у двери, не решались войти, испуганно втянув головы в плечи, потому что братья метали молнии друг в друга. Они выясняли отношения на повышенных тонах до того момента, пока не заметили присутствие постороннего. У герцога была разбита губа, немного припухшая с запеченный капелькой крови в уголке, а у Левви красовался синяк на скуле. И Левви и герцог тяжело дышали, словно пробежали десять кругов вокруг замка. Их внешний вид оставлял желать лучшего. Грязные, лохматые, на лицах блестели крупные бисерины пота. В мужские разборки мне еще не доводилось встревать, но это другой случай.
- Что вы здесь устроили? – мои брови сошлись на переносице от негодования. Книги валялись на полу вперемешку с чистой бумагой и канцелярскими мелочами, которые прежде лежали на красивом дубовом столе. Вазы с живыми цветами опрокинуты и чернозем рассыпался влажными комочками, оставляя темные разводы на полированной поверхности паркета. Кое-где на стенах, обклеенных светлым шелком с лаконичным узором, заметны царапины и грязные подтеки. Уборки не меньше, чем на три дня!
- А вот и наша дорогая гостья пожаловала! – прохрипел герцог, восстанавливая дыхание, а губы расплылись в хищной улыбке.
- Лиссана, ты не вовремя! – смерил меня взглядом друг, запустив руку в смоляные волосы.
- Я как раз, вовремя! – начала я. – Посмотрите во что превратилась комната, - я обвела рукой помещение, в котором не так давно обтирала каждую книжечку. Обидно, когда твой труд не ценят. - Не мне взывать к вашему благородному поведению. Если хотите драться – деритесь, но только не в стенах замка. Пожалейте горничных, которые и так работают, как проклятые.
- Смотрю, месяцы практики даром не прошли, - герцог странно смотрел на меня и улыбался.
- Заткнись! – зло бросил в его сторону Левии и угрожающе занес руку, указывая на него. – Если ты еще раз заставишь ее отрабатывать долг подобным образом. Я отпишу свои земли, принадлежащие мне по праву, графу Селийскому!
- Что? Левви, ты не посмеешь этого сделать! – я сверкнула глазами в сторону друга, понимая, чем все может обернуться. Он повредил голову, такое говорить?! Мне и так хватает проблем с герцогом, и еще одной я просто не выдержу, не имея за спиной надежного тыла, а друг не вечно будет рядом со мной, тем более скоро он обзаведется своей семьей.
Герцог провел рукой по подбородку и, прищурив глаз, насмешливо произнес:
- Твое право. Можешь распоряжаться своими владениями, как душе будет угодно. Но только прежде, чем поддаваться эмоциям, подумай, каким окажется итог, - он постучал двумя пальцами по виску. – Ты собрался жениться. Куда же ты приведешь свою молодую супругу, если отпишешь свои земли непонятно кому? К тому же, я не принял бы их в качестве оплаты, ведь у нас с очаровательной Лиссаной подписан официальный договор, с условиями которого она была ознакомлена и не имела нареканий. Не так ли, Лисса? – его взгляд и то, как он произносил мое имя, выводили меня из себя.
Держаться достойно с таким противником стоило немалых усилий. Может у них в роду были вампиры, умеющие высасывать до капли как физические, так и душевные силы?
- Моя будущая супруга и без этих земель не будет знать нужды. Если ты не забыл, братец, я получаю неплохое жалование за службу, - Левви продолжал напор и возник передо мной высокой горой, скрывая от глаз герцога своей широкой спиной. Приятно, когда тебя защищает сильный, уверенный в себе мужчина, который не боится бросить вызов ради тебя. Хотя, мой друг сколько себя помню, всегда был именно таким. Под мокрой рубашкой перекатывались мускулы, а от тела исходил запах пота и дорогого парфюма. И должна признать, мне не было противно, как обычно бывает от подобных запахов чужих тел.
Но слушая перепалку, понимала, что не хочу, чтобы они ссорились и их родственные отношения менялись с сердечных на вражеские. Сейчас я думала в первую очередь не о себе, а о моем лучшем друге. Ведь у него, кроме брата и дяди по материнской линии, никого не осталось. Их родители погибли, когда Левви исполнилось семь. Однажды, он рассказал мне об этом, после того как выпил бутылку рома, проиграв спор, но детали и подробности опустил. И больше мы этой темы никогда не касались.