Я в ступоре смотрела на удаляющуюся спину, а после опомнилась и, подхватив юбку, бросилась догонять герцога, хорошо, что сапожки не застревали в снегу. Его двусмысленные намеки пугали и холодили кровь. Уверена, если он чего-то захочет, наплюет на все моральные принципы, не беспокоясь о чести и достоинстве, но получит желаемое. Моя спина тому подтверждение.
В карете, покачивающейся из стороны в сторону, Его Сиятельство отдал мне бумажные пакеты, и, приняв их с благодарностью, я сняла шелковую перчатку и выудила мягкую имбирную булочку. Ее нежный пряный вкус таял на языке, и поддавшись минутному порыву и забыв про этикет, я блаженно выдохнула, вспоминая добрыми словами продавца. Герцог же сидел неподвижно, точно удав, и не отрывал от меня пристального взгляда, из-за которого я чуть не подавилась.
- Угощайтесь, милорд, - вовремя вспомнив правила приличия и прожевав кусочек, я протянула бумажный пакетик. - Они восхитительные!
Честно, думала, что он откажется и скажет что-нибудь из своего репертуара: «Я не ем непонятно что» или «Такая еда подходит только для тебя», но герцог не долго раздумывал и запустил руку в пакет. Ему достался вишневый пирожок. Он покрутил его и надкусил. О, да. Его сознание озарилось, насколько выпечка была невероятно вкусна, только не мурчал от удовольствия, как я.
Покончив с едой, я вытерла руку белым именным платочком (герцог сделал тоже самое), натянула перчатку и осмотрела себя на наличие маленьких крошек, но к моему счастью, ничего не обнаружила, а вот к уголку губ герцога прилипла одна.
- Милорд, у вас крошка, вот здесь, - произнесла я и указала на своем лице, откуда ему стоит убрать крошечный кусочек сладкого теста. Мне было неловко откровенно рассматривать его губы, поэтому поспешила отвести взгляд на стекло, покрытое морозными узорами.
- Убери, - его уверенный голос прозвучал как приказ.
- Что, простите? – не поняла я.
- Убери крошку с моего лица, - потребовал герцог, жадно впиваясь в мое лицо, а мне стало страшно. Нет, я не боялась прикоснуться, ведь руки защищены, а вот от его затуманенного горящего взгляда, тело обволакивал ледяной ужас.
- Милорд, кажется вы и сами в состоянии это сделать, - начала я, поправляя несуществующие сладки на платье, - ваши руки свободны.
- Теперь заняты, - он схватил бумажный пакет с оставшейся выпечкой и сжал его в руках. – Или тебе напомнить, что ты – моя личная горничная?!
Вроде бы взрослый мужчина, регент вдобавок, а ведет себя, как маленький ребенок. Чаша моего терпения скоро переполнится, и тогда, мои душевные порывы обрушатся на сидящего передо мной человека лавиной тщательно скрываемых мною чувств.
Я достала чистую салфетку и поднесла к губам герцога. Он замер. И, кажется, затаил дыхание. Как же я его ненавижу! Стукнуть бы его чем-нибудь! Краска злости вперемешку со смущением залила мое лицо, кончики ушей начали гореть. А герцог продолжал пристально за мной наблюдать.
- Вы довольны, Ваше Сиятельство? – я аккуратно промокнула уголок его рта, убирая сложенную материю обратно в карман. Приготовилась услышать короткое «Да», даже без «Спасибо», а вместо этого он произнес:
- Смотри не лопни, а то мне придется выложить не одну сотню льенов, чтобы очистить обивку кареты, привезенную из самого Дамаска. А знаешь какие у них там цены на качественные материалы? – он говорил серьезно, но вот в глазах плескались смешинки, что меня затрясло и я едва себя сдерживала. Какой же он невыносимый!
Глава 9. Нападение
- Почему вы такой … такой? - моя злость закипала, как парное молоко.
- Какой? – спокойно переспросил мой собеседник.
- Грубый, жестокий, отвратительный! – выпалила на одном дыхании и, переведя дух, продолжила более спокойно: - Ведь прояви вы хоть каплю уважения по отношению к другим, на вас бы не смотрели как на волка, заблудшего в стадо овец! Себя я в расчет уже не беру. Сколько бы не пыталась смириться и наладить с вами общение, понимаю, что ничего не выйдет. Вы все время рубите нити и без того хрупкого моста, - я вздохнула и посмотрела на герцога. - Неужели вам действительно доставляет удовольствие унижать слабых и беззащитных?