- Чего ты так испугалась, Лисса? - его бледные губы с трудом шевелились. – Все хорошо, хорошо…
Я продолжала звать на помощь. Бессилие и злость на саму себя, что не могу ничего сделать, сковывали мою грудь. Глаза защипало. Где же хорошо, если вы умираете?
- Ваше Сиятельство, вы неисправимый идиот! – прошептала я, укладывая его голову себе на колени.
Мокрые дорожки заскользили по щекам. Я, конечно, желала поначалу ему смерти, но сейчас не хотела, чтобы он вот так умер. Он должен дать мне свободу, встретить свою любовь, увидеть первенца, отгулять на свадьбе у Левви и понянчить племянников.
- Мне нравится, как твои милые губки произносят ругательства и…
Договорить он не успел, потерял сознание.
Я похлопала его по лицу, в попытке привести в чувство. Безрезультатно. Как же так? Мои глухие рыдания разбавились в звуках от топота копыт. Я подняла голову и увидела, как к нам стремился одинокий путник на белом жеребце. Он остановил коня и молча оглядел пространство. Им оказался молодой цыган с кучерявой гривой черных, как смоль, волос.
- Помоги, прошу, - взмолилась я, стирая слезы и размазывая чужую кровь по щекам, но юноша развернул коня и устремился прочь, а я прикрикнула вдогонку: - Я щедро заплачу!
Я думала, что он бросил нас, а оказалось, наоборот, он уехал за подмогой. Через три минуты к нам мчались уже четыре всадника и одна повозка, похожая на большие санки. Мужчины в ярких костюмах спрыгнули с лошадей и, подхватив бессознательное тело герцога, понесли его на повозку. Я же поднялась на ноги, разминая затекшие мышцы, облегченно выдохнула. «Теперь все будет хорошо» - мысленно себя успокаивала. Старая цыганка, отдав поводья знакомому мне юноше, что-то прошептала ему на ухо, и не торопясь подошла ко мне.
- Куда везти твоего мужа? – раздался ее сухой властный голос.
- Он мне не муж, - я следила за тем, как крупный мужчина осматривает рану герцога и отдает распоряжения остальным поторапливаться. И почему все думают, что он мой муж? – До замка де Мортемар далеко? – спросила я, смотря сквозь пожилую женщину.
- Нет, недолго, но ближе всего сейчас поместье герцога Тонуар. Пара минут и мы на месте, - она внимательно на меня посмотрела. – Ты знакома с ним, милое дитя?
- Нет, я не знаю никого из рода Тонуар, а может тогда к вам? - предложила я, подмечая хитрый прищур морщинистых глаз. – Нет нужды беспокоить незнакомого человека.
Женщина развернулась, направилась к повозке, а я последовала за ней.
- У нас нет должных условий, сама понимаешь, мы люди кочевые. На месте не стоим, а ему сейчас тщательный уход потребуется, - констатировала цыганка. – Нужно поторопиться, его жизнь висит на волоске, - указала она скрюченным пальцем на укутанное в плед тело Северуса.
- Простите, а вы знаете, герцога Тонуар? – поспешила уточнить я, на что получила коварную улыбку.
- Знаю ли я его? – она захохотала, а мне стало как-то жутко, глядишь еще и проклянет. Точно, проклятье. – Знаю, знаю этого мальчишку. Бегал ко мне частенько на картах погадать. Судьбу свою все испытывал. А теперь настал и его час.
Не внимая смыслу сказанных ею последних слов, четко сказала:
- Тогда, помогите нам. Отвезите к этому герцогу. Я заплачу, - сняла с пальца массивное кольцо и протянула цыганке.
Она взяла кольцо, повертела его, попробовала на зуб и спрятала в карман многослойной разноцветной юбке.
- Хорошо, - прокряхтела цыганка и взметнула рукой, привлекая внимание мужчин, - Рубин, едем к поместью Тонуар, а ты, - она указала на юношу, - карету поведешь. Харит, надо бы тела сжечь. Негоже оставлять их на съедение падальщикам. Быстрее, быстрее! – она взмахивала руками, точно ворон, еще чуть-чуть и улетит.
Я опустилась на повозку рядом с герцогом, рассматривая его мертвенно-бледное лицо, и мы тронулись в путь. С неба сорвались первые пушистые снежинки, плавно опускающиеся на землю.
Хотела задать интересующий меня вопрос, связанный с моим заклятьем, но не смогла. Цыганка сидела за поводьями, а рядом ехали ее молчаливые сопровождающие.
Как и говорила женщина, через несколько мгновений мы въехали в широкий двор с красивым каменным зданием высотой в три этажа, на крыше которого торчали остроконечные шпили, рассекающие воздух.