Уже третий день, как я нахожусь во дворце, а ощущение, будто в тюрьме. Благо, успела написать письма, которые пропускала дворцовая стража за пределы дворца, конечно же, тщательно проверяя переписку, и уведомить миссис Потреман и Дису в случившемся.
— Миледи, прошу прощения, — замялась неловко служанка, застывая в дверях.
— Да, уже иду, — откликнулась я, откладывая недочитанную книгу в сторону.
Ей было неудобно, как и многим, слугам сопровождать каждого гостя в соответствующей очередности в комнату для допросов, где я бывала уже дважды.
Пожилой офицер задавал те же вопросы, только в другой последовательности, его подчиненный щепетильно записывал показания в свой блокнот, чтобы потом сверить на правдивость с раннее представленными показаниями. Так они надеялись вычислить преступников, хотя так по мне, те уже давно скрылись за пределами дворца, да и вряд ли бы они сидели под носом у королевских ищеек, прошерстивших каждый уголок, да что там — сундук, сейф, дорожный саквояж, и даже дамские коробочки для нижнего белья, которых было не дюжее количество, особенно у приближенных короля. Но приказы короля не обсуждаются, и все вынуждены соблюдать его волю.
И каждый раз, когда я возвращалась в отведенные мне покои, часто думала о герцоге, о Левви и о Арэле…
И все чаще меня посещала пугающая мысль: вдруг сообщником этого дичайшего преступления может оказаться герцог Тонуар… Арэль… Ведь его сестру украли, тем самым подарив ей свободу. Было бы крайне глупо отрицать, что какие бы у них ни были отношения, кровные узы брали свое… Ему ничего не стоило… Он же Советник…
Я покачала головой.
Нет. Он не мог… Только не он.
И то, что он до сих пор отсутствовал во дворце, и о его местонахождении никто не мог дать хоть один вразумительный ответ, без заиканий, припоминаний, задумчивости, лишь усиливало плохое предчувствие, которое разрасталось с неумолимой скоростью, точно самый стойкий к ядам сорняк.
Ведь даже бывшая королева, которая возлюбила ходить в моем сопровождении на прогулки, ничего не знала, или не хотела говорить, что более вероятно.
Находится в неведении и все время переживать, не может не сказаться на самочувствии. Вот и в этот раз, я не смогла уснуть. Пялилась в потолок, изучая лунные дорожки света и вслушиваясь в хрустящую тишину, пока до моего слуха не донеслось перешептывание стражников, сменявших караул после полуночи.
Я быстро вскочила с постели, пробираясь к распахнутому окну, которое как было на втором этаже, и приглушенные голоса были слышны довольно отчетливо.
— Ну, что сознался? — голос молодой, наверное, совсем юный офицер.
— Нет. Крепкий, как гранитные врата. Даже пытки шипами не развязали его язык, — грубым басом отвечал второй, вторе старше своего собеседника. Отсюда не разглядеть говоривших, поэтому скрывшись за тяжелыми шторами, стоя в одной ночной сорочке, замерла, вслушиваясь в разговор.
— Серьезно? — удивился молодой, в голосе застыл и страх, и восхищение.
— Да. Никто не думал, что выживет, а он — смог удивить даже короля, когда тот пришел в пыточную.
— Не лучше было бы его повесить? И дело с концом?
Послышался хлопок. Походе кто-то полущил по затылку.
— Думай, что говоришь. На кой его вешать? Если народ узнает, может и бунт подняться. Он же для них герой!
Я зажала рот рукой, ибо догадка, пронзившая меня копьем, чуть не выдала меня с головой. Они говорили о том мужчине. В маске… О моем нечаянном спасителе. Неужели он в тюрьме? За что с ним так?
— Ты прав, — выдохнул обиженно юнец. — А сегодня его будут пытать?
— Нет. Сегодня ему дали возможность отдохнуть.
— А я могу увидеть его воочию?
— Тебе зачем? — недовольно брякнул второй.
— Ну, так… Все уже были у него, видели, а я нет…
— Нечего ерундой страдать, лучше пойди коридоры проверь. Вдруг кто-нибудь бродит, — с ухмылкой.
— Так и сделаю, — обреченно выдохнул юноша и побрел к двери. Тихий скрип скрылся в ночной темноте.
Это было безумие. Мой план, разгоревшимся пламенем, был абсурден и рискован. Я убеждала себя, что меня могут поймать, да и как я буду выкручиваться, но продолжала лихорадочно рассекать комнату, покусывая губу, а затем кинулась к гардеробу, доставая оттуда платье горничной, которое мне так любезно навязал один злобный герцог.
Ощущала себя воровкой, пробравшейся во дворец, чтобы поймать жирный улов в виде тяжелых колье знатных дам и массивных колец с драгоценными камнями, когда спускалась к кухне.
Все же дни я проводила не зря. Время, проведенное с бывшей королевой, помогло мне разузнать план дворца, включая расположение конюшен, домиков для слуг и темницы, скрытой в подземелье, под старой часовней. Вот уж точно, никто бы не догадался, что под духовным местом могут держать пленных, по той или иной причине, вызвавших гнев Его Величества и угодивших за решетку, откуда никому не удавалось сбежать.