— Так у нашего Ульвара наконец-то дитя появится, а коль ещё и мальчик… — на хмуром лице Бирны появилось подобие улыбки а Гудрун промолчала, лишь задумчива вздохнув.
Нора попыталась привстать, она упёрлась локтями в кровать, оглядываясь по сторонам.
— Куда собралась? Подать тебе чего? — Ульвар присел на край ложа, пристально и с тревогой взирая на девушку.
— Уж на кухне работы много, надо бы помочь…
— Лежать! — рявкнул конунг так громко, что девушка резко вжалась в кровать спиной и испуганно округлила свои серые очи. — Сказала повитуха лежать, значит, лежать! И никакой работы, уяснила? А сегодня и вовсе весь день в моих покоях будешь сидеть!
— Но как же без работы-то? Не могу я бездельничать, господин Ульвар! Да и мне уже лучше, — тихо молвила Нора, умоляюще взирая на мужчину.
— Я твой господин и приказываю тебе бездельничать, — конунг сказал, как отрезал, затем чуть нагнулся над лежащей Норой и поправил её русый локон, слегка поглаживая по щеке большим пальцем. — Позову слуг, попросишь у них, чего тебе понадобится… И еду вскоре сюда принесут, только попробуй мне не есть!
— Кусочек бы солёной рыбы… — прошептала чуть слышно Нора, глядя конунгу в глаза.
— Эх, совсем же ты ещё дитя, — он продолжал поглаживать массивными, шершавыми пальцами бледные скулы девушки. — Будет тебе рыба…
Затем Ульвар поднялся на ноги и направился к выходу из покоев. Хоть с виду конунг казался напряжённым и задумчивым, но в его душе царила радость, что бескрайним океаном затопила всё его естество, словно приближение весны означало для мужчины зарождение новой жизни, которую он же и посеял в хрупком теле маленькой Норы.
Спустя час девушке принесли сытный обед с обилием рыбы, как она того и хотела. Нора долго взирала на огромный поднос с едой, мысленно отметив, что и за день столько не сумеет съесть. Девушка совсем не привыкла бездельничать и с удовольствием взялась за вышивание, одновременно погрузившись в размышления. Ведь господин рано или поздно возьмёт в жёны одну из дочерей ярлов, об этом не раз многие судачили, а что в таком случае будет с ней и ребёнком?
В комнату со скрипом отворилась дверь и на пороге показалась Сири, дочь Ульвара с озадаченным выражением лица.
— А моего папы нет? — лицо малышки казалось печальным. Нора отвлеклась от своего занятия, с улыбкой взирая на рыжие растрёпанные кудри малышки, на девочке было зелёное платьице с золотистой вышивкой. — Я куклу свою ищу, Ульф и Валь куда-то её спрятали… — казалось, огорчённая Сири вот-вот заплачет.
— Тут её точно нет, — вздохнула Нора. — Но мы тебе можем новую сделать. Надо кусочек ткани да немного овечьей шерсти, и я пошью. Будет лучше прежней! — Нора отложила своё шитьё в сторону, а лицо девочки просияло в улыбке. Сири была похожа на отца, такое же веснушчатое лицо и серые очи, только носик казался более изящным, наверное, унаследовала от матери.
— Да! Хочу новую куклу! — радостно воскликнула девчушка и Нора с энтузиазмом принялась за увлекательное занятие. Из куска льняного полотнища она пошила подобие туловища, к голове игрушки приделала золотистые нити-волосы, вышила на лице глаза, рот и нос. Также девушка потрудилась изготовить крошечное платьице для куклы из кусочка синего шёлка.
— Красиво получается… — девочка всё время сидела возле Норы и с любопытством наблюдала за процессом изготовления игрушки. — А слуги говорят, что отец привёз тебя издалека, ты навсегда с нами останешься? — Сири с затаённой надеждой взглянула Норе в глаза, а та на мгновение застыла задумчиво, но всё же молвила:
— Коль отец твой отпустит, уеду в Данелаг вскоре. Так, наверное, для всех будет лучше…
— А почему же? — лицо девочки вдруг стало печальным. — Плохо тебе тут?
— Хорошо… Но поглядим, как боги распорядятся… А вот и кукла твоя! Держи! — Нора протянула малышке изготовленную игрушку, а Сири прижала её к груди, словно нечто родное и любимое.
— Спасибо! Можно я тут с тобой посижу и поиграю? — девочка вопросительно взглянула на Нору, захлопав рыжими ресничками. Как же в этот момент она была похожа на Ульвара, такой же взор серых очей… Нора на миг залюбовалась малышкой и тепло улыбнулась.
— Конечно, милая, — ответила она тихо и с нежностью, а Сири тут же устроилась на ложе отца и принялась деловито заплетать кукле косичку.
Время близилось к ночи, когда конунг вернулся в опочивальню. После тяжкого дня и сытного ужина захотелось отдохнуть, да и поскорее увидать Нору. Войдя в комнату, Ульвар так и застыл на месте, удивлённо созерцая умилительное зрелище. На его ложе спала Нора, прижимая к себе Сири, которая так и уснула со своей новой куклой в руках. Сердце мужчины дрогнуло при виде такой картины, ведь Малинда никогда так не засыпала с дочкой, хотя и являлась родной матерью… Сколько же тепла и любви в этой Норе, хватит на весь мир!
Ульвар бережно и аккуратно взял с ложа на руки спящую Сири, решив отнести её в детскую комнату, где та спала с братьями. Он с трепетом прижал к широкой груди дочурку, идя по коридору замка, а сонная малышка приоткрыла глаза и взглянула на отца.
— Папочка… — прошептала она, зевнув. — Правда, ты не отпустишь Нору в Данелаг?
— С чего бы? — удивлённо спросил мужчина, шагая в сторону детской комнаты.
— Она сказала, что собирается туда… хочет, чтоб ты её отпустил, — в голосе Сири ощущалась грусть.
После того, как Ульвар уложил дочку в её кроватку и заботливо накрыл одеяльцем, он торопливо направился в свои покои.
— Что это ты дочери моей наговорила? — выпалил гневно конунг, едва войдя в комнату. В его голосе слышались рычащие ноты. — Какой Данелаг? Куда это ты надумала уходить?
Нора резко поднялась, свесив ноги с кровати, а её серые очи вмиг наполнились слезами.
— Господин Ульвар! — воскликнула она с горечью. — Вскоре Вы возьмёте в жёны одну из дочерей ярлов, в замке будет новая госпожа… А что ожидает тогда меня и моего ребёнка? Позвольте мне отправиться на Ваши земли Данелага, я готова выполнять самую тяжкую работу и служить Вам там, также растить своё дитя в любви…
— Чего?! — конунг рявкнул так громко, что Нора дрогнула, округлив очи. — Ишь, чего удумала! Данелаг?! Да я тебя с крепости не выпущу, из этой комнаты! — Ульвар в гневе рычал, как медведь, а в очах полыхала такая ярость, что Нора в испуге залезла на кровать, поджав под себя колени. — Ишь, придумала! Никуда отселе не уйдёшь, не отпущу, не позволю! — конунг сжал пальцы в кулаки, буравя взором застывшую девушку. — И какую это я госпожу приведу? Откуда взяла такое?
— Люди говорят… — еле слышно пролепетала Нора дрожащим голосом.
— Люди? Сплетники? Коль услышу, кто сплетничает, лично языки вырву! — мужчина нервно потряс головой, затем рывком стянул с себя рубаху и присел на край ложа.
— Могу ли я идти к себе, господин Ульвар? — тихо спросила девушка.
— Нет! — отрезал конунг. — Тут спать будешь, со мной! Платье снимай да ложись, — молвил Ульвар тоном, не терпящим возражения. — Ишь, удумала… Данелаг… — продолжал недовольно ворчать мужчина, снимая свои кожаные брюки. Он осознавал, что Нору уже никуда и никогда не отпустит. Она словно маленький, но яркий светоч, который появился в его мрачной и тяжкой жизни, глоток свежего воздуха, неиссякаемый источник тепла и любви…
Конунг залез под покрывало, резко притянул к себе нору, зарываясь лицом в её светлые волосы. Она пахнет, словно чистое и невинное дитя…
— Данелаг… — продолжал тихо бубнить Ульвар. — Ты эти мысли из головы выкинь, иначе надолго в комнате запру…
А на следующее утро конунг направился в деревянную церквушку, которая находилась на территории крепости Рендлшира. Когда в дверном проёме храма показалась грозная фигура Ульвара, местный священник так и застыл в страхе. И чего этому язычнику тут понадобилась? Ульвар в церковь фактически никогда не заходил, хотя для монахов монет не жалел, также щедро жертвовал на строительство монастыря и храма. Но всё же конунга служители церкви побаивались, ведь неизвестно, чего от этого вспыльчивого зверя можно ожидать…
— Отец Томас! — рявкнул Ульвар, его голос отразился громким эхом от стен церкви. — Следуй за мной!