— Как же ты ошибаешься, сладкая, — рыжий был похож на мальчишку, разворачивающего долгожданный подарок. — Я жду не дождусь того момента, когда смогу доказать тебе обратное, — Кас лизнул находящуюся прямо перед его лицом грудь жены. — Но это будет после ванны.
Он выглядел таким расстроенным, что Иришка не удержалась и хихикнула.
— Смейся, жестокая, — тут же включился в игру этот паяц и, не теряя времени, скомандовал. — А теперь обними меня за шею.
— Зачем это еще? — подозрительно прищурилась ее светлость.
— Чтобы удержать равновесие, а ты о чем подумала, — в карих глазах плясали смешинки.
— Ну, вы управились? — Грег уже скинул одежду.
— Даже не думай об этом, — Иришка снова забарахталась.
— Чшшш, тише, птичка, — забирая жену у Кастерса, принялся уговаривать некромант. — Мы просто искупаемся и поговорим. Успокойся. Давай подберем волосы, сегодня лучше не мочить их. Ну же, счастье мое.
— Морковка — твое счастье, — Иришка решила не сдаваться до последнего.
— Вот так, — приговаривал Грег, заплетая волосы жены. Упоминание о немертвой кошке он предпочел пропустить мимо ушей.
— Кас, — позвала неугомонная Иришка.
— Да, сладкая, — обрадованно откликнулся рыжий.
— Ты меня любишь?
— Очень, — насторожился он.
— Сильно-сильно? — уточнила коварная супруга.
— Что нужно сделать? — покорно уточнил ри Кавиньи.
— А на что ты готов ради меня? — не отставала Иришка, сама себя не узнавая.
Кастерс нахмурился, по-простому почесал в затылке, но признался.
— На все что угодно, родная.
— Это хорошо, — прищурилась ее светлость. — Тогда ответь мне, где вы покупаете свои необыкновенные шелковые трусселя?
— А зачем тебе? — растерялся Кас, поддержанный тихим хмыканьем некроманта.
— Да вот, хочу заказать для Грегори подарок.
— Какой? — тут же почувствовал неладное Грег.
— Ну как же? — Иришка очень натурально изобразила удивление. — Закажу тебе белье с изображениями дорогих твоему сердцу корнеплодов.
— Это она про Морковь, если ты еще не понял, — расхохотался рыжий и, не обращая на рычание некроманта, забрал у него довольную жену, опуская ее в теплую воду купальни и устраиваясь рядом.
— Злые вы, — попенял Грег.
— Уйдешь ты от нас, — продолжил за него Кас.
— К Морковке, — уточнила направление движения маркиза.
— Не дождетесь, — посулил мрачный некромант, опускаясь в воду.
Некоторое время в комнате было тихо, а потом Иришка чихнула, словно давая сигнал к началу разговора.
— Мы должны извиниться перед тобой, Аола, — негромко заговорил Грегори. — Вынужден признать, что из нас получились не самые лучшие мужья, не самые лучшие защитники и даже не самые чуткие люди, не сумевшие стать тебе надежной опорой в трудный момент.
— Быстро привыкнув к твоему спокойствию, рассудительности и мудрости, мы упустили из виду, что забота о любимой заключается не только в том, чтобы ночью спуститься на кухню за каким-нибудь лакомством, но и в том, чтобы просто поддержать, подставив плечо, Кастерс был непривычно серьезен. — Прости нас, сладкая, а?
— Мы исправимся, честно! — пообещал Грег.
— А то нам без тебя плохо! — пожаловался Кас.
— Пропадаем, — выдохнул некромант.
— Чахнем.
— Вянем.
— Тоскуем.
— Что скажешь, птичка?
— Апчхи! — прослезилась Иришка.
— Это значит, да! — догадался Кастерс.
— Вот и ладненько, — обрадованно чмокнул в нос удивленную жену Грегори и быстро поднялся. — Я на кухню, подогрею молоко для Аолы, а вы вытирайтесь и в спальню.
— Будем тебя лечить, — многозначительно поиграл бровями Кас.
— Апчхи, — согласилась Иришка.
Глава девяностая, последняя
Это утро она встречала улыбкой, по-партизански тихо покидая сначала супружескую постель, а потом и спальню. Плотно притворив за собой дверь, Иришка поспешила привести себя в порядок. Накинув на себя рубашку Грега, она, тихонько напевая, принялась варить кофе и делать бутерброды. Радуясь, что мужья спят, а бдительные слуги и строгая тетушка отсутствуют, Аола поставила на поднос здоровенную кружку крепкого сладкого, но запрещенного ей, кофе со сливками, не забыв прихватить бутерброды, и вышла на улицу. Решив, что еще слишком прохладно, она вернулась в дом, накинула теплый плащ, и, наконец, устроилась завтракать прямо в лодке.
— То что надо, — сообщила маркиза какой-то пичужке, скачущей по берегу. Сделала пару глотков и зажмурилась от удовольствия. — Красота!