— А граф знает? — опасливо поинтересовалась Лея, когда мы уже сидели в карете.
Шустрый малый из конюшни по имени Фред вызвался быть нашим кучером.
— Он спит, — сухо ответила я, глядя в окно. — Вчера он весьма утомился.
— Ясно, — отозвалась Лея. — А маркиза эта вертихвостка мне нисколько не понравилась, уж не обижайтесь.
— Не обижаюсь, — усмехнулась я.
— Когда я ее провожала, — продолжила быстро Лея. — Она так картины на стенах и статуи эти древние в гостиной рассматривала хищно… Ни дать ни взять, приценивается, по-хозяйски так…
— Ну, от замка ей прок невелик, — снова усмехнулась я. — Как только первый кофе выпьет со штукатуркой, сразу поймет, что дома лучше.
— Она что, жить тут собирается? — уставилась на меня Лея круглыми от ужаса глазами.
— Не знаю, — честно призналась я. — Но не удивлюсь, если это случится.
— Ужас какой! — простодушно протянула Лей. — При живой-то хозяйке!
Я молчала. Конечно, я до конца не верила, что граф поселит свою любовницу в замке, но кто его знает? Возьмет и поселит, а я что сделаю?
Карте весело катилась по чуть поросшей травой дорожке между деревьями. Иногда между стволами появлялся просвет, и тогда можно было увидеть вдали поля, деревушки и ярко-зеленые пастбища с бродившим по ним скотом. Все выглядело мило и умиротворенно, идиллически даже.
— Хорошо ведет хозяйство ваш муж, — впервые похвалила Лея графа, кивнув на стадо коров вдалеке и деревеньку. — В отличие от всего остального поведения, уж простите снова.
— Прощаю снова, — великодушно произнесла я. — Ты хочешь сказать, это все графу принадлежит?
— Ну да, — кивнула девушка. — Вот деревушка, туда я за молоком бегаю. Ана оттуда родом, говорит, все хорошо там живут, довольны, не голодают и не бедствуют. Граф никого не обижает, справедливый хозяин, не нахвалятся им. Я если честно, когда сюда ехала, от страха обмирала, ведь про него слухи ходят, что и людоед он, и вампир, и колдун… А на самом деле…
— На самом деле просто бабник и редкостный хам, — закончила я за нее.
Мы приехали в Петару и остановились возле городского рынка. Город бурлил и жил своей жизнью, не желая знать о затерянном с лесу замке и проблемах его обитателей.
Рынок был охвачен кипучей деятельностью. Торговцы самого разного пошиба сновали вокруг. И чего тут только не продавалось: кожи, меха, ткани, крашения, продукты, лекарства, посуда, приправы… Казалось, все страны мира свезли сюда все, чем гордилась их промышленность. Фокусники показывали трюки, дрессированные попугаи орали человеческими голосами, зеваки громко хохотали… Я невольно залюбовалась на это море людей, снеди и вещей.
— Отца навестить хотите? — гордая своей догадливостью вывела меня из мечтательного состояния Лея, когда при помощи Фреда мы слезли с подножки.
— Нет, — разочаровала я ее. — Трисмегиста. Он ведь где-то тут обитает?
— Само собой, — ответила Лея. — Его лавку тут все знают.
— И ты?
Лея кивнула.
— Веди!
И оставив Фреда присматривать за каретой и дожидаться нас, мы побрели среди рыночных рядов.
Наконец Лея ткнула пальцем на ярко-красную вывеску с нарисованным на ней зеленым блестящим драконом.
— Вот здесь!
Темные окошки лавчонки были непроницаемы, дверь заперта. И сколько мы ни колотили, ответа не было. Наконец какая-то мимо проходившая толстая баба в замызганном переднике брякнула:
— Чего стучите, оглашенные? Нету вашего колдуна, отбыл!
— Куда? — повернулась к ней.
— А откуда ж мне знать? — пожала мясистыми плечами бабища. — Он мне не докладывает. Может, поехал лечить кого, а может и скрывается от тех, кого не долечил!
И довольная своей шуткой, баба почапала дальше по грязноватой дороге, громыхая пустыми бидонами.
Жаль. А я так надеялась разжиться у Трисмегиста лекарствами. Ведь моих-то больше нет. А слабость теперь накатывала уже не раз, а дважды в день. Во и сейчас… Я вдруг почувствовала, что приступ начинается. А взять заветный пузырек из комода я конечно же не догадалась! Схватив Лею за руку, я бросилась в обратную сторону:
— Скорее! — поторопила я девушку. — Мне плохо, надо успеть добраться до кареты!
Лея, поняв, что случилось, понеслась рядом. Через пять минут я уже пошатывалась и девушке приходилось поддерживать меня на ходу. Прохожие озирались на нас, некоторые смеялись.
— Похоже, пьяные, — съязвила какая-то торговка, тыча в нас пальцем. — Никак, от Винсенты идут!