— Вечерний стандарт, — предсказуемо ответила Лея.
Она накручивала на моей бедной голове кандибоберы и закалывала их шпильками. Спустя какое-то время я из приличной с виду девушки превратилась в куртуазную особу, вся голова которой была украшена финтифлюшками, локонами и завитушками всех мастей и размеров.
— Нравится? — с сияющей улыбкой спросила меня Дея.
Я покивала, хотя голова от шпилек саднила нестерпимо.
— А посвободнее никак?
Сияние на лице Леи сникло.
— Нет, вечерний стандарт подразумевает надежную фиксацию локонов, — ответила она. — Вы же танцевать будете, менуэты там, мазурки… Волосы должны быть заколоты! Иначе все растреплется и будете похожи на простолюдинку из села.
Эх, в тот момент я как никогда хотела быть простолюдинкой. Но ничего, вот Лея уйдет, и все эти вавилоны на голове уберу.
Дальше настал черед украшений. Лея отважно предложила серебряную парюру с изумрудами в тон моему обручальному кольцу к уже выбранным мною скромным украшениям. Я со вздохом одобрила ее выбор и терпеливо ждала, пока девушка вденет серьги в мои уши и застегнет на шее сзади тяжелое ожерелье. Третьим предметом парюры был браслет. Он тоже оказался довольно тяжелым.
— Вы такая красотка! — восхищенно протянула Лее, отойдя на шаг назад и оглядывая меня в зеркале.
— Теперь лицо! — продолжила она, когда я уже обрадовалась, что все.
Девушка наклонилась и вытащила из ящика туалетного несессер с косметикой. Я уже как-то пыталась ею пользоваться ради интереса, но ничего кроме свекольно-красных кругляшей на щеках и карминного цвета губ вместе с угольно-черными ресницами и бровями не получила. Местные изделия косметической промышленности были для меня слишком яркими, вызывающими, тяжелыми. Но ничего другого они здесь не знали, в отличие от меня. Мне же было с чем сравнивать: в старом мире у меня остался целый шкаф с самой лучшей косметикой всех видов, цветов, оттенков и текстур. Но может, Лея, как местная жительница, умеет с этими средствами управляться?
Вздохнув еще горше, я снова уставилась в зеркало. Лея уже приступила. Она нанесла мне на лицо слой тонального крема, который обладал довольно противным запахом, похожим на советский крем «Балет». У меня было ощущение, что это крем сейчас так закупорит все поры на моем лице, что они никогда больше не смогут дышать. Вскоре пор совсем видно не стало. Дальше Лея взяла румяна изысканного свекольного оттенка и как следует прошлась ими по моим щекам. На ум настойчиво лезли кадры из «Морозко» с Марфушенькой-душенькой.
Брови Лея мне сделала угольно-черными, как и ожидалось, а вот ресницы я отстояла, сказав, что у меня аллергия на краску.
Лея недоверчиво на меня покосилась, но спорить к счастью, не стала, убрав черную жидкую сажу в несессер. И наконец, настал момент губ, который я ждала с замиранием сердца.
— Последний штрих! — торжественно произнесла Лея и густо намазала мне губы ярко-красной помадой, запахом напоминающей говяжью печень.
— Из чего это делают, интересно? — принюхалась я к необычной косметике.
— Так известно, из печенки, аптекари на бойне ингредиенты добывают, — тоном профессионального визажиста откликнулась Лея. — Теперь даже цвета разные могут, вроде целых пять. Но у нас только один, карминный. Надо бы еще докупить, будете разной всегда!
— Да уж, — уныло произнесла я, глядя в зеркало на свои кроваво-пламенеющие в закатном солнце губы.
Эх, красота, что ни говори, сила страшная! Мое лицо напоминало предсмертную маску Тутанхамона. Не считая того, что Тутанхамон в своей маске был куда более привлекателен, чем я. Особенно меня впечатлили нарисованные Леей брови — черные, ломаные, длинные, уходящие аж к вискам. Румянец на щеках выдавал во мне начинающего алкоголика, ну а губы… От подобной красоты хотелось плакать и смеяться одновременно.
— Лея, ты уверена, что вечерний стандарт именно таков? — решила я уточнить на всякий случай.
Девушка чуть обиженно кивнула:
— Разумеется, госпожа. Уж не думаете ли вы, что я это все сама придумала? Мне ведь тоже хочется, чтобы горничную графини Сангиан хвалили, а не хулили!
Действительно, она права. Какой прок Лее меня выставлять на посмешище? Да и знала я, что девушка на подобный финт не способна. Вот Голока, та бы могла, наверное…
Тем временем Лея принесла мне платье. То самое, голубое с серебром, заказанное у мадам Доротеи. На следующие десять минут у нас разгорелась битва не на жизнь, а на смерть по поводу корсажа. Лея притащила мне на выбор аж шесть: из китового уса, роговый, облегченный, прореженный, для дома и для беременных.