— Вашего торсунчика, которого вы мне подарили.
— Его нельзя забрать в ваш мир, — произнес Трисмегист спокойно. — У вас же там нет подобных существ, правда? Кем я его здесь заменю?
Я обреченно кивнула. Действительно, об этом моменте я не подумала. А как я смогу оставить своего питомца совсем одного? Он же будет скучать и ждать свою хозяйку! На глазах у меня навернулись слезы.
— Ну вот видите, — мягко произнес Трисмегист, безошибочно разгадав мое состояние. — У вас уже есть в нашем мире зависимые от вас существа. Как вы их бросите?
Никак. Ответ был настолько очевиден, что я даже не потрудилась его озвучить.
— А этот… ваш спутник, — спросил Трисмегист, сочтя, что вопрос с моим отбытием восвояси закрыт. — Что он имел в виду под «деликатным» делом?
— Это ухажер той Ариды, — выпалила я со злостью. — Привязался ко мне на балу. И я чувствовала себя полной дурой. Он утверждает, что с Аридой у него были отношения и того же ждал от меня!
Трисмегист усмехнулся.
— Вам смешно, — запальчиво произнесла я. — А меня граф чуть со света не сжил. Хотел немедленно в замок увезти и думаю, запереть там в подвале! Поэтому я и сбежала. Теперь вам придется самому забрать Лею и Птаха из замка, а затем спрятать нас всех где-нибудь.
Произнеся все это, я с вызовом скрестила руки на груди и уселась в кресло. Всем своим видом я хотела продемонстрировать, что не сдвинусь с места, пока он что-нибудь не придумает.
Лекарь оперся о свой лабораторный стол, на котором кипело несколько небольших котлов, и посмотрел на меня.
— А у меня для вас есть хорошие новости, — произнес он. — О вашей матери.
— Правда? — не усидев в кресле, я вскочила. — Вы связывались с Аридой?
— Да, — кивнул Трисмегист. — У нее все хорошо, а этот ваш… Сморчков, кажется, ходит у нее по струнке.
— Не сомневаюсь, — пробормотала я. Отчего-то мне было неприятно это упоминание. — Но меня не Арида интересует и не ее успехи с моим законным мужем, какой бы он ни был! Меня интересует моя мать.
— Да, так вот, — спокойно продолжил Трисмегист, поднеся к лицу свои длинные пальцы и разглядывая их, как будто впервые видел. — Ваша мать выздоровела. И уже выписана из клиники.
— Правда? — от радости я опять чуть не бросилась обнимать лекаря, но вовремя сдержалась. — Все-таки немецкие врачи молодцы! Не сравнить с нашими!
— Не в заморских врачах дело, — ответил Трисмегист с легкой улыбкой. — Вернее, не только в них.
— А в чем же еще? — я замерла, предчувствуя какой-то подвох.
— Ну, я немного помог, — все так же улыбаясь ответил лекарь. — Так, совсем чуточку… Передал Ариде для вашей матушки некоторые… скажем так, лекарства. А она мне сюда передала некоторые из ваших трав, которые весьма ценны, да-с.
— Вы хотите сказать, что вылечили мою мать вашими допотопными снадобьями? — изумление мое было настолько велико, что я даже перестал следить за речью.
— Между прочим, именно благодаря моим, как вы выразились «допотопным» снадобьям вы еще на ногах и живы в принципе, — ответил Трисмегист уже без улыбки.
— Между прочим, я и попала сюда из-за вас, там у меня было отличное здоровье! — парировала я. — Так что вы просто заглаживаете свою вину, поддерживая мое существование.
— То есть вы не хотите сказать мне спасибо за излечение вашей матушки? — увильнул от ответа Трисмегист.
— Спасибо, — рявкнула я. — Но что делать-то будем сейчас? Со мной?
— В замок вам необходимо вернуться, — произнес Трисмегист недовольным тоном.
Только я собралась возразить, как он добавил:
— На время. Прошел всего месяц, потерпите еще один.
— Зачем ждать? — я никак не могла понять, к чему тянуть время. Ведь ничего же не изменится в наших отношениях с графом. Они могут стать только хуже.
— Таков договор, — вздохнул Трисмегист. — С вашим батюшкой здешним, Октавием.
— Он вам заплатил?
— И платит до сих пор, — признался лекарь. — Ему страсть как важно быть в родстве с аристократом, у него и сделки в рост пошли, и доход. Поэтому два месяца после свадьбы — минимальный срок, после которого титул графини закрепляется за вами навсегда.
— Вот как? Я этого не знала. Вообще-то я хотела развестись. Да и граф, похоже, тоже...
— Он не разведется, — убежденно ответил Трисмегист. — Убить вас может, но развестись нет. Ему тоже выгодно быть в родстве с богатым купцом, поверьте. У него от такого родства кредитоспособность выросла.
Что ж, тогда все в порядке, хотелось произнести мне с максимальным сарказмом, но слова застряли в горле. Всем все кругом выгодно, кроме меня. Я, как курица на заклании, должна только подчиняться и выполнять чужую волю! Чтобы все вокруг преуспевали и богатели!