Затем ни слова больше не говоря, развернулся и два шага исчез из комнаты.
Я же, отодвинув от себя недоеденную кашу, с грустью уставилась в окно. Ну почему, почему мне настолько плохо?
Вошедшая Лея не поднимала глаз, явно что-то пытаясь скрыть. Но меня не проведешь.
— Что там еще? — спросила я, передавая ей столик для завтрака с полупустыми тарелками и чашками.
— Там это…. — Лея замялась. — В общем, граф велел заложить карету, в поместье Шевалон отбывает.
В груди моей шевельнулась ревнивая змея. Поехал утешаться, значит…
— Ну что ж, — стараясь казаться равнодушной проговорила я. — Как раз в его отсутствие будет удобный момент.
— Для чего? — Лея уставилась на меня вопросительно.
— Хочу съездить в город, — ответила я. — К отцу… Тьфу, ты, не к отцу, естественно. — Я вспомнила, что Лея уже в курсе моей тайны. — В общем, к Октавию.
— А зачем? Ведь Трисмегист сказал, что лучше вам никуда не выезжать. Он скоро все устроит, и мы уедем. Зачем вам еще куда-то сейчас ехать?
— Я попрощаюсь с Октавием, — вздохнула я нарочито тяжело. — Он-то не знает, что я ненастоящая Арида. А потом ведь я исчезну, типа умру для всех, вот и хочу попрощаться.
— Пожалуй, это можно, — с сомнением протянула Лея. — Вы добрая душа, госпожа. Предыдущая Арида о такой мелочи и не подумала бы. О чужом-то отце.
Я надела дорожное платье и сунула Птаха в мягкую переноску.
— А торсунчика зачем берете? — поинтересовалась Лея с любопытством.
— Хочу город ему показать, — ответила я. — Он ведь очень любопытный, все ему интересно.
— Ваша правда, — с облегчением выдохнула девушка. — А вы точно меня не хотите взять с собой? Вдруг помощь какая в дороге понадобится?
— Нет, оставайся тут, — Я уже твердо решила, что не буду брать с собой в побег Лею. Ни к чему девушке жить со мной и бродяжничать. Граф ее, наверное, не выгонит, поэтому тут она будет хоть как-то пристроена. — Я скоро вернусь. Ганс уехал с графом?
— Нет, верхом, — отозвалась Лея. — Но вас пусть лучше Фред отвезет, мальчишка вас обожает.
— Хорошо, — улыбнулась я
От простодушного мальца сбежать было куда проще, чем от Ганса.
— Сходи, скажи Фреду, чтобы подавал карету. — велела я Лее.
А едва девушка ушла, кинулась к комоду, выгребла оттуда весь свой запас лекарств. Затем опустошила ларец с драгоценностями и сунула их в кофр.
Его я с трудом спустила по черной лестнице, сунув в уже стоявшую возле крыльца карету.
Затем пулей метнулась обратно и взяв Птаха, спустилась уже по парадной лестнице.
Лея на прощание помахала мне рукой. Я ей ответила тем же, и не удержавшись, подошла и расцеловала девушку в румяные щечки. Лея улыбнулась:
— Вы госпожа, как будто надолго прощаетесь, — проговорила она. — Давайте я с вами поеду все же, а то у вас здоровье подводит, приступы эти.
— Нет, оставайся, — снова ответила я, хотя очень хотела, чтобы она поехала, но понимала, что девушке в замке будет лучше. — Я скоро вернусь.
И вот кареты отчалила. Вскоре скрылась из виду подъездная дорожка, усыпанная желтым песком, и мы въехали в лес. Фред на козлах весело гикал, подгоняя коней, я гладила птаха в карете. Я твердо решила, что больше не вернусь в замок. Граф уехал к маркизе, но со мной он суров и буквально, ненавидит. Побуду у Трисмегиста, пока он доделывает свои дела. А через несколько дней… исчезну со всех радаров, и никто меня никогда не найдет. При этой мысли слезы навернулись мне на глаза. Так я и въехала в город, ничего не видя из-за стоявший в глазах предательской влаги.
— Фред, подожди меня здесь, — я схватила баул в одну руку, переноску с Птахом в другую и зашагала по мощеной грязноватой улочке в сторону жилища Трисмегиста.
— Давайте помогу, госпожа, — прокричал Фред мне вслед. Я помотала головой и быстрее скрылась за углом. Мне не хотелось, чтобы Фред проследил мою дорогу.
Вскоре я уже стучала в знакомую дверь. Я успела чертовски устать, потому что продираться сквозь рыночную говорливую толпу с грузом то еще удовольствие. Пару раз меня чуть не сшибли, и гораздо больше раз чуть не сшибла кого-то я сама, получив вслед кучу оскорблений и брани.
— Войдите! — раздался изнутри знакомый голос, и я, надавив на ручку, прошла вперед.
Лекарь был занят делом. Пары разноцветных испарений клубились над лабораторным столом, и Трисмегист, как заправский дирижер, управлял своим оркестром. Он как раз переливал из котла в бутыль какую-то темно-золотую жидкость и выглядел самым настоящим магом, не хватало только окладистой бороды. Лекарь уставился на меня, его рука дрогнула, и пара капель жидкости пролилась на стол, оставив на нем темные пятна. Эскулап досадливо крякнул: