— Опять вы! Я же сказал, потерпеть немного!
— Я больше не могу находиться в замке, я там буквально заболеваю, — твердо произнесла я и с грохотом поставила баул на пол. — Поэтому поживу у вас, пока вы готовите мне укрытие.
Глава 28
Трисмегист убрал на лоб очки, которыми защищал глаза от брызг своих ядовитых зелий и внимательно уставился на меня. Потом вздохнул:
— Ну что еще у вас случилось? Выкладывайте!
Запинаясь, я торопливо поведала ему обо всех своих проблемах и неприятностях. Что граф меня ненавидит, жаждет во всей видимости моей смерти, открыто изменяет и вообще ни в грош не ставит.
— А еще он мне угрожает, говорит, что развод не дат, — закончила я жаловаться.
К концу своего повествования я сама себе уже казалась настоящей героиней, пережившей удивительно тяжелые семейные отношения и чудом выскользнувшей из лап мужа-абьюзера. Хорошо, хоть платье удобное надела и дышать могу, а то грохнулась бы в обморок.
— Присядьте! — Трисмегист сделал знак рукой в сторону мягкого плюшевого кресла.
Я с облегчением упала в него, поставив на колени переноску с Птахом.
— Вчера ваш муж фактически допросил меня, — неохотно произнес лекарь, глядя на свои колбы. — С пристрастием, я бы сказал. Пришлось сообщить ему, что вы не беременны, к тому же это чистая правда. И знаете, мне показалось, он был весьма этим известием обрадован.
— Еще бы ему не радоваться, — фыркнула я. — Такое оскорбление, жена беременна от другого! Как это перенести аристократу графу Сангиану?
— Дело не только в этом, — поморщился Трисмегист. — То есть, граф, безусловно, не хотел поиметь славу мужа-рогоносца. Но тут еще кое-что…
— Что?
— Мне показалось, — повторил Трисмегист. — Что он к вам неравнодушен.
— Ха-ха три раза! — заявила я, не удержавшись в кресле. Я вскочила и уперла руки в бока. — Конечно, он ко мне неравнодушен, потому что он меня прямо-таки ненавидит!
— Я так не думаю, — спокойно произнес Трисмегист, окутанный, как призрак, ароматными парами. — Мне показалось наоборот, он к вам неравнодушен со знаком плюс.
— Говорите яснее! — рявкнула я. — Что значит со знаком плюс?
— Ну, что вы ему по-настоящему нравитесь и ценны для него.
От неожиданности я не сразу нашлась, что ответить. Я ценна для графа? Вот уж глупости! Как мог Трисмегист, такой проницательный, настолько ошибаться?
— Вы просто не знаете, как он со мной обращается, — проговорила я тихо. — А если бы знали, не утверждали бы подобный бред. И кроме того, он сегодня уехал из дома. Думаете, куда?
Трисмегист равнодушно пожал плечами.
— К своей любовнице! — воскликнула я, коря себя за излишнюю эмоциональность. — К маркизе Шевалон! Он изменяет мне сам и открыто, в то же время требуя от меня верности. Я-то верна, конечно, но только по одной причине…
Меня несло, как весеннюю льдину в океан, и остановиться я уже не могла.
— … Только по одной причине. Потому что более нет никого, кто бы нравился мне также как Санген!
Трисмегист, отбросив обычное равнодушие, с любопытством воззрился на меня. Совершенно обессиленная, я зарыдала и грохнулась в кресло, закрыв лицо руками. Меня сотрясала истерика.
Лекарь испуганно метнулся в заднюю часть лаборатории, скрытую занавесками и вскоре принес мне горячий настой каких-то трав.
Выпив половину чашки, я немного успокоилась. Слезы перестали безудержным потоком течь из глаз, и Трисмегист подал мне платок. Я благодарно ему улыбнулась и вытерла лицо.
— Вот и хорошо, — улыбнулся хозяин лавки. — Допейте отвар, и вам станет совсем спокойно.
Я послушно допила пряный напиток. И едва открыла рот, чтобы поблагодарить лекаря, как дверь в его лавку распахнулась настежь. Вошедший граф держал за ухо бедолагу Фреда, больно сжимая ухо мальчугана.
— Ой, ой, больно! — верещал мальчишка, подпрыгивая, как уж на сковородке. — Отпустите, вы же обещали!
Граф, увидев меня, выпустил ухо Фреда. Мальчишка мигом выскочил наружу, напоследок виновато на меня взглянув. Его плутовская мордашка как бы говорила: А я что? Я ничего.
Получается, Фред знал, куда я отправляюсь, раз привел графа сюда. Что ж, он всегда был смышленым малым…
— Ну вот, а говорили, ваш муж поехал по гостям, — развел руками Трисмегист при виде вошедшего. — Но как и почти во всем остальном, в этом вы ошибались тоже.
Граф недоуменно выслушал этот спич, но расспрашивать Трисмегиста не стал. Вместо этого он мрачно уставился на меня: