Оливия удивленно захлопала глазами, но я повторил вопрос. Только же более медленно и членораздельно. Так, что понял бы и ребенок.
А она всегда была понятливой. И очень умной. Поэтому, сообразив, что строить из себя дурочку больше не получится, маркиза встала и накинув на голое тело пеньюар, подошла к окну. Она чиркнула спичкой и закурила сигар. Потом медленно повернулась ко мне:
— Против этого яда нет противоядия, дорогой граф, — промурлыкала она, выпустив к потолку колечко дыма. — Твоя жена умрет.
Глава 37
Граф Санген Сангиан
Меня охватил невыносимое желание подойти и ударит Оливию по красивой мордашке так, чтобы слезы брызнули у нее из глаза, смешиваясь с кровью. И я уже сделал пару шагов, как вдруг в ее руке что-то сверкнуло. Я остановился, не веря глазам.
Оливия в руке сжимала миниатюрный кинжал. Очень острый, сверкающий даже в полумраке.
— Если посмеешь поднять на меня руку, процедила она сквозь зубы, — Поверь, я сумею за себя постоять!
— Я не собираюсь причинять тебе вред, — соврал я, примирительно выставляя вперед обе руки ладонями вперед. — Но и смириться с тем, что моя жена умирает, не могу тоже. Так что, выход у тебя только один — рассказать мне все, что ты знаешь об этом яде. Но сначала скажи, зачем?
Я уставился на нее. Я и правда не понимал. Зачем ей понадобилось травить мою жену, тогда еще невесту?
Маркиза немного помолчала, явно наслаждаясь беспомощностью моего положения. Потом подняла лицо к потолку, с удовольствием выпустила еще пару колец дыма и томно произнесла:
— Потому что я не люблю проигрывать, дорогой Санген. И то, что когда-то было моим, моим и останется.
— Но ведь это ты сама вышла замуж за маркиза! — вскричал я, не готовый дальше играть в спокойствие.
— Да, вышла, — подтвердила она, туша сигару в хрустальной пепельнице. — Но только потому, что старик Шевалон сделал мне предложение, а ты нет. Но сейчас, когда я богатая вдова, а ты все равно собирался жениться на деньгах, мог бы и на мне жениться, не так ли? Зачем тебе понадобилась эта девчонка?
От удивления я не знал, что и ответить. Если честно, собираясь жениться на Ариде, я про Оливию даже не вспоминал. Она давно была замужем, а о смерти ее престарелого муженька я понятия не имел. Впрочем, все это не мело никакого значения: Оливия не стала бы моей женой в любом случае.
— Вот видишь, — по-своему истолковала маркиза мое молчание. — Ты и сам, наверное, теперь не понимаешь, как мог предпочесть эту девчонку мне, взрослой женщине, со связами, с деньгами, с титулом… женщине, которая между прочим, любит тебя, в отличие от этой… глупенькой блондиночки!
— Любишь меня? — я расхохотался, да так мрачно, что сам испугался. — А не ты ли спала с моим ближайшим другом, одновременно строя глазки мне? Это называется у тебя любовь?
Оливия замерла, потом небрежно поправила чуть разъехавшиеся кружевные полы пеньюара и произнесла с придыханием:
— Ах да, бедняга Антуан… ну должна же я была как-то компенсировать вашу холодность, граф?
У меня непроизвольно сжались кулаки. И улучшив момент, пока Оливия на секунду замешкалась, потуже затягивая кушачок пеньюара, я в один прыжок настиг ее и схватил за руки.
Одним движением я развернул ее руки назад и зафиксировал. Кинжал выпал у нее из ладони, и я ногой подтолкнул его к кровати, где благополучно присвоил. Оливия визжала, как прокаженная, и мне пришлось заткнуть ей рот ее же кружевными панталонами, которые удачно висели на спинке стула.
Некрасиво, я все понимаю, но выхода не было.
Однако уже раздавшегося визга хватило, чтобы в дверь забарабанили.
— Госпожа, у вас все в порядке? — верещала Голока.
Олиияв ответ замычала, я же крикнула:
— Все в порядке, идите к себе. Мы с маркизой просто беседуем.
— Может, кофе подать?
— Не надо, — еле сдерживаясь, ответил я. — Идите к себе, Голока, оставьте нас в покое, мы заняты, если вы понимаете, о чем я…
Голока пробормотала что-то нечленораздельное. Тем не менее, вскоре шаги ее стихли в коридоре. Я же похвалил себя за находчивость: недалекий человек вроде моей бывшей служанки и впрямь мог принять визги Оливии за восторги страсти.
Я подтолкнул маркизу к креслу и усадил. Не вынимая кляп из ее рта, связал негодяйке руки за спиной, воспользовавшись ее же кушаком. Пеньюар чуть не упал с тощеньких плечиков, но красоты маркизы меня волновали мало.
Когда она была надежно зафиксирована, я прошептал:
— Итак, сейчас я выну кляп из твоего рта. И ты будешь молчать! Иначе…