Да уж, дела.
Я встала и при помощи Леи оделась. Мне было приятно вновь ощутить себя в полном здравии, и на радостях я битых два часа играла с Птахом. Когда пришло время обеда, граф все еще не вернулся.
Не прибыл он и к ужину. Я против воли уже начала беспокоиться. А что, если что-нибудь случилось с ним? Что, если маркиза устроила ему какую-нибудь ловушку? И сейчас граф ранен или, быть может, даже мертв?
Еда не лезла в горло, сердце к ночи стало биться совсем часто. Муж все не являлся, а непроглядная мгла на улице подкреплялась проливным дождем.
— Куда он хоть уехал-то? В поместье Шевалон? — я беспомощно посмотрела на Лею.
Девушка после моего выздоровления не отходила от меня ни на шаг.
— Спрошу у Ганса, может, знает что, — она встала и отправилась вниз.
Спустя минут десять Лея вернулась и заявила, что Ганса в конюшне нет, а Фред не в курсе, куда все делись.
— Второй конюх тоже отбыл куда-то, — растерянно проговорила девушка. — А Файна с Аной ничего не знают.
Мы провели ночь без сна. И едва забрезжил рассвет, а от графа до сих пор не поступило никаких известий, я решилась.
— Лея, скажи Фреду заложить карету, едем в Петару.
Лея, с трудом соображая после бессонной ночи, тревожась за своего любимого, тем не менее послушно отправилась выполнять приказание. И вскоре мы с ней и Птахом уже мчались по лесной дороге в сторону столицы.
Возле лавки Трисмегиста я велела остановить. Я сама не понимала зачем мне лекарь, так как проблем со здоровьем уже не было, однако что-то подсказывало необходимость зайти в лавку. Увидев меня в дверях, Трисмегист улыбнулся почти искренне.
— Ну как вы? — осведомился он.
Я в сопровождении Леи, державшей клетку-переноску с Птахом, вошла внутрь.
— Хорошо, спасибо, — ответила я и опустилась в кресло. — Граф сказал, вы сделали противоядие, неужели все позади?
Трисмегист как-то посерьезнел. Затем отвернулся, принявшись перекладывать на лабораторном столе щипцы, держатели и с крайне увлеченным видом протирать колбы.
Я ждала. Хотя уже знала ответ.
— Нет, — наконец повернулся он ко мне. — Не позади. Вас не излечить, к сожалению. Я смог только отсрочить конец.
Внутри у меня что-то екнуло. Казалось, душа устремляется куда-то вдаль, забыв о моем бренном теле...
— А граф знает это?
Трисмегист отрицательно покачал головой:
— Вашему чересчур вспыльчивому мужу сообщать такую информацию чревато, знаете ли, — лекарь прокашлялся и потянул за ворот сюртука, опуская его пониже. — Так что я поостерегся говорить ему об этом. Впрочем, вы вполне хорошо будете жить оставшееся время, мой антидот купировал все проявления отравления. Однако, скрывать не буду, в один не слишком прекрасный день, который, к сожалению, наступит довольно скоро, вы умрете.
Он говорил эти безжалостные слова, глядя прямо мне в глаза, совершенно не щадя моих чувств. Однако в глубине его глаз я видела вину и жалость ко мне, тщательно скрываемые.
Лея испуганно охнула при этих словах и схватив переноску с Птахом, прижала ее к себе.
— Да как же так, господин Трисмегист? — вырвалось у нее. — Неужто госпожа Арида помрет? Да не может быть такого! Вы же все можете, даже вон в чужие миры доступ имеете, неужто вылечить госпожу мою не сможете?
Девушка зарыдала так безудержно и горько, что я и сама чуть было не расплакалась. Но просто не могла себе позволить сейчас разнюниться, когда все вокруг летело в тартарары.
— Ладно, пусть так, — кое-как смирилась я с происходящим. — А теперь еще один вопрос: не знаете ли, куда делся мой муж? Уехал вчера утром еще и до сих пор ни слуху, ни духу.
Трисмегист опять выразительно помолчал, затем произнес:
— Я еще не закончил насчет вашей болезни. Все же имеется один способ, благодаря которому вы будете жить долго.
— И какой же?
— Вам необходимо попасть обратно в свой старый мир, — тяжело произнося слова, ответил лекарь и вдруг ссутулился, став разом каким-то старым.
— А это возможно?
— Да, я проведу обряд, — все также тяжело ответил он. — Тогда сюда вернется обратно настоящая Арида и умрет сама, как и положено ей судьбой.
— Вы это сделаете для меня?
Трисмегист отвернулся, но я заметила блеснувшие в его глаз слезы. Он смахнул их и почти весело сказал:
— За все в мире приходится платить, не так ли? Так вот и я заплачу за то, что сделал, произведя эту замену. Пусть все вернется на круги своя, как и должно было быть изначально.