Кроме иностранных послов и некоторых высокопоставленных сановников, также игравших в карты, никто не садился в присутствии императора, даже его зятья. Это, по-видимому, нравилось Мюрату, который не терял случая порисоваться: он все время принимал красивые позы, желая этим еще более подчеркнуть стройность своей фигуры. Маленький Боргезе приходил в ярость, но сесть все же не осмеливался.
После игры в карты ужинали, причем Наполеон никогда не занимал места за столом, а ходил по залу, разговаривая с дамами, и забавлялся тем, что задавал им массу вопросов, которые подчас принимали щекотливый характер, так как он требовал необыкновенно точных ответов. Он хотел знать, что они делают, читают, о чем думают и что больше всего любят.
В один из таких вечеров, облокотившись на спинку моего стула, он задал мне несколько вопросов относительно моего чтения и, рассказывая о прочитанных им романах, заметил, что из всего, что ему попадалось, самое сильное впечатление на него произвел роман «Comte de Comminges»[26]. Он читал его два раза и каждый раз оказывался растроган до слез. Я не была знакома с этой книгой и, понятно, что, вернувшись домой, первым же делом отправилась рыться в библиотеке свекра. К несчастью, этого романа там не оказалось, и только много лет спустя мне удалось достать его, и я также плакала над ним.
Моя свекровь единственная из всех варшавянок сохранила свой салон, и поэтому ей пришлось давать танцевальные вечера. Масса иностранцев, наводнивших Варшаву вслед за дипломатическим корпусом, жаждала развлечений. Принцы крови не пропускали ни одного собрания, но, чтобы не уронить своего достоинства, танцевали только на придворных балах.
Моя беременность не позволяла мне предаваться развлечениям этого рода, и поэтому я была вынуждена занимать самых неинтересных гостей – такова уж почти всегда судьба хозяек дома. Принц Мюрат, ничуть не сконфуженный неудачей своей глупой выходки, воспользовался этим и осыпал меня пошлыми любезностями. Я ничуть не пыталась скрыть скуки, одолевавшей меня во время его излияний, что, конечно, в конце концов не могло укрыться от него, и тогда, приняв мелодраматическую позу, он произнес следующую смешную фразу, еще более подчеркивающую его гасконский акцент: «Госпожа Александр! Вы не честолюбивы, вы не любите принцев».
Мои друзья много смеялись, когда я рассказывала им эту историю.
Потом, в Париже, мне рассказали о Мюрате еще нечто подобное. В тот день, когда Мюрат был провозглашен неаполитанским королем, какая-то красавица назначила ему свидание, а так как заботы о королевстве отнимали у него еще не очень много времени, то он пришел на свидание слишком рано. Наскучив ожиданием, он, схватив себя за голову, воскликнул: «Был ли когда-либо на свете такой несчастный государь?!»
Когда я думаю, насколько все эти принцы казались смешны и ничтожны в сравнении с колоссом, который затмевал их даже своей тенью, я повторяю вечную истину: быстрое возвышение оправдывается в глазах людей или могучим характером, или великими деяниями.
Эйлау
Розовая реликвия – Маре, герцог Бассано – Герцог Дальберг – Рождение Наталии Потоцкой – Графиня Валевская в главной квартире Остероде – Шали Жозефины – Отзыв Наполеона о «Коринне» – Битва при Эйлау – Отступление французов – Подвиг принца Боргезе
О войне больше не говорили. Большинство даже думало, что император решил подождать весны, чтобы начать военные действия, но быстрый в своих решениях не меньше, чем в поступках, он уехал внезапно 5 февраля, и армия получила приказ к выступлению.
Прощание – вещь весьма опасная, так как очень трудно не проявить чувства, которое все время тщательно скрывалось. К счастью, я была не одна!
Он (господин де Ф.) затем написал мне письмо, в котором просил сохранить его портфель, оставленный у нас в замке, чтобы не подвергать его всевозможным опасностям. В этом портфеле сохранялись письма его горячо любимой матери, написанные с необыкновенной нежностью. В конце письма он умолял меня не отказать ему в просьбе и во имя нашей святой дружбы подарить ему ту розовую ленту, которая была на мне накануне. «Эта лента, – писал он, – спасет меня от неприятельских пуль».
Под влиянием этих слов исчезли все мои колебания, и я послала ему розовую ленту. Тот, кто отправляется на войну, имеет право предъявлять подобные требования!..
Он просил позволения писать мне обо всем, что касается военных успехов, так как французы и мы боролись за одно дело, но, кроме того, просил меня хоть изредка отвечать на его письма. Мой муж не имел ничего против этой переписки, а так как в этом действительно не было ничего заслуживающего порицания, то я дала обещание. И он уехал. Дипломатический корпус во главе с Талейраном получил приказание оставаться в Варшаве.
26
Имеется в виду роман Клодин де Тансен «Записки графа де Комменжа», 1735 года, который вышел анонимно.