Выбрать главу

В это время только появился роман «Коринна»; он наделал много шума, и его прислали из Парижа в Главную квартиру. Книга прибыла ночью вместе с депешами, и ее тотчас же передали императору.

Пробежав самые важные из присланных бумаг, Наполеон взглянул на роман и приказал разбудить Талейрана, чтобы заставить его читать.

– Вы любите эту женщину, – сказал он, – посмотрим, есть ли у нее здравый смысл.

С полчаса он слушал внимательно, но затем у него не хватило терпения.

– Тут нет ни капли чувства, а просто какое-то нагромождение фраз… У нее голова не в порядке!.. Она, видите ли, хочет нас уверить, что любит этого англичанина, потому что он держит себя с ней холодно и равнодушно.

Идите спать. Читать эту книгу – потерянное время! И всегда, если автор выводит себя в своем произведении, оно никуда не годится. Покойной ночи!

На другой день он отдал «Коринну» герцогу Бассано, который прислал ее мне, думая, что этой книги еще нет в Варшаве. Я сохранила ее как историческую реликвию.

Через несколько дней после моих родов курьер привез известие о битве при Эйлау. Французы отслужили благодарственный молебен, хотя у них убили тридцать тысяч человек. В Петербурге русские тоже воссылали благодарность Провидению за то, что поле битвы отдали не сразу, а после долгого и кровопролитного боя. И все это сошло за победу!..

Я получила письмо, которое успокоило меня относительно участи тех, о ком я сильно тревожилась, и в котором было больше вопросов о моем здоровье, чем подробностей о сражении. Сообщалось только, что битва была жаркая, неприятель оказал упорное сопротивление и лишь необыкновенное счастье спасло его от пуль и ядер, сыпавшихся в продолжение нескольких часов.

Это необыкновенное счастье он приписывал розовой ленте, которая обладала счастливой способностью охранять его от всевозможных опасностей. Он даже советовал мне одевать мою дочь во все розовое, так как этот цвет приносит счастье, но цвет моей Наталии был и остался голубым.

Во время короткого перемирия, последовавшего за битвой при Эйлау, в Варшаву из главной квартиры прибыли под различными предлогами множество французских офицеров: одни – чтобы отдохнуть, другие – чтобы повидать своих возлюбленных, так как почти все они уже имели подруг.

К сожалению, я вынуждена сознаться, что немногие из французских офицеров встретили отпор со стороны полек, но зато те из дам, кто устоял перед соблазном, внушили своим воздыхателям любовь самую продолжительную и полную рыцарского поклонения. Случилось даже несколько браков, но мало: французы того времени почти не имели времени обзаводиться семьями.

Среди знакомых, вернувшихся в Варшаву, был и принц Боргезе, упоенный своими военными успехами. Так как он состоял еще в чине полковника, император хотел дать ему повышение: для вида сохранив приличия, он отправил принца с полком в такое место, где тот подвергся легкому обстрелу и скорее добыл себе немного славы, чем ощутил настоящую опасность. Полковник страшно гордился, пустив в дело в первый раз свою саблю, и, встретив у нас господина де Вожирона, с серьезным видом обратился к нему: «Скажите же графине, как я действовал саблей!»

Этот громкий военный подвиг был отмечен в военных бюллетенях в необыкновенно пышных выражениях, и спустя некоторое время его императорское высочество, в воздаяние за заслуги и проявленную храбрость, был назначен губернатором Турина, где мог бы отдыхать затем в продолжение всей своей жизни от военных трудов, если бы не супруга, доставлявшая ему немало забот и неприятностей[27].

Тильзит

Раздача знамен трем польским легионам – Князь Понятовский – Победа при Фридланде – Граф Станислав Потоцкий о свидании в Тильзите – Слезы прусской королевы – Ловкость Александра – Банкет – Создание герцогства Варшавского

С каким пылом и усердием была организована армия спустя некоторое время после возвращения Наполеона в Варшаву! Третьего мая 1807 года три легиона, созданные как по мановению волшебной палочки, получили свои штандарты и знамена.

Я видела немало всяких торжеств, присутствовала на самых блестящих празднествах, принимала участие и не раз наблюдала всевозможные триумфы, но ничто не произвело на меня такого потрясающего впечатления, как церемония на Саксонской площади.

Вокруг строгого алтаря, воздвигнутого среди площади, теснилась эта юная и в то же время величественно-прекрасная армия, с благоговением слушавшая обедню, которую служил архиепископ. Нет ничего внушительнее и прекраснее патриотического подъема, соединенного с верой и славой. Когда наступил момент освящения, штандарты поднесли высоким особам, которые должны были, согласно древнему обычаю, прибить знамена к древкам.

вернуться

27

Речь о Полине Боргезе, сестре императора, ведущей самый расточительный и богемный образ жизни.